- Как на духу, сама честность! - запротестовал я, стукнув себя кулаков в грудь для вящей экспрессии. - Оклад за полгода, Милославский подмахнул, и я свою уже получил. Кстати, чего это "приглашаю"? Ты что, финансово не участвуешь? Тебе премию тоже выписали. Нам выписали, я уточняю, не мне.
- Мне ж нельзя, я раненый, - решительно сказал он. - Это ты мне вроде как компенсацию за страдания выплачиваешь. Я тебя грудью и чем попало прикрыл, а ты меня теперь душевно благодаришь и руку жмешь. Ну и угощаешь, само собой.
- Не, ну ни стыда, ни совести, - вздохнул я. - Хорошо, подкину тебе по сиротству твоему.
- Во-во, - нисколько не смутившись, радостно закивал Федька. - Ты хоть на машине, или мне, раненому герою, кровь мешками лившему, пешком топать?
- Глаза разуй, - сказал я, указав на припаркованный у самых госпитальных ворот "тазик" - маленькую, но шуструю и проходимую немецкую амфибию "Швимваген".
- До общаги меня сперва, ага? - сразу последовал заказ.
- А я тебя туда в любом случае, у меня еще дела есть, - сказал я. - Недосуг мне тебя с визитами катать. Потом с Настей заедем, ближе к делу. Годится?
- Вполне, - кивнул он, - все равно от вас ничего другого не добьешься. А что вообще делается?
-- А ничего, - абсолютно честно ответил я. - Даже Иван бездельем мается, по-моему, папка у Милославского, от него абсолютно никакой информации, хоть он и обещал что-нибудь рассказать.
Влез в машину Федька все же с трудом, нога явно гнулась плохо. Но влез.
- А ты спрашивал?
- Спрашивал, - кивнул я, прикрывая тент. - На второй день его перехватил на Ферме и спросил. Но он сказал, что пока не готов говорить, жди, сказал.
- А ты чего?
- Жду покуда, - пожал я плечами. - Что еще остается?
- А Иван говорит чего?
- Тоже молчит как партизан. Чего-то замышляют, похоже.
- Но хоть по делу мы сгоняли? - уточнил Федька.
- По моим впечатлениям - да, - честно ответил я. - Что-то они из этой папки зацепили.
Вообще я ожидал большего, если честно. Милославский, более чем настойчиво заманивая меня на работу к себе, обещал делиться информацией. Приз во всей этой истории для меня предполагался немалый - путь домой, обратно, так что хотелось быть в курсе и не хотелось быть использованным втемную.
Я воткнул первую скорость, нажал на педаль газа, и "Тазик", звонко рыкнув мотором, лихо сорвался с места.
- Ты вообще как себя чувствуешь? - спросил я Федьку. - На подвиги уже способен, или нет пока?
- Не то чтобы очень способен, но куда деваться? - поморщился он. - Ты же про машины, что в Порфирьевске стоят, говоришь?