— О, нет, я совершенно свободен и остановился в «Милано»!
— Но ведь это довольно дорого?
— Кошмарно дорого, но я немного знаком с тамошним управляющим и уверен, что со временем он наградит меня тем, что возьмет на работу тренером, что мне крайне необходимо. Когда это случится, я найду местечко подешевле, где можно будет скромно протянуть время, пока не начнется сезон. А теперь я хочу попросить вас кое о чем.
Он просунул руку под ее локоть и подвел ее к цветочному магазину.
— Вы навестите сегодня сестру?
— Да, мне нужно отнести ей обещанное.
— Отлично! Тогда вы можете захватить и кое-что от меня.
Когда они вышли из магазина, Вирджиния несла в руках огромный букет тепличных цветов, над которым едва виднелся ее небольшой подбородок, а Клайв держал ее свертки и перевязанную тесьмой корзинку с ароматными фруктами. Но хотя они были так нагружены, он не удовольствовался этим, пока не купил еще большую коробку отборнейших швейцарских конфет, так же перевязанную огромным атласным бантом, и Вирджиния ужаснулась тому, сколько денег он потратил. Она упрекнула его, когда он привел ее к кафе на открытом воздухе и заказал кофе для них обоих, но он едва посмотрел на нее с ленивой, насмешливой улыбкой в глазах и покачал головой.
— Если хочешь сделать хорошее дело, делай его от души! Кстати, не могли бы вы передать сестре привет от меня вместе с этими свидетельствами моего горячего желания, чтобы она как можно быстрее поправилась?
— Конечно, я не возражаю, — уверила она его. — Но Лиза рассердится, узнав, что вы были так расточительны.
— Не думаю. — Улыбка в его голубых глазах постепенно исчезла, и они стали куда серьезнее. — Ваша сестра — чудесная девушка, мисс Хольт.
— О, Лиза невероятно смелая, — сразу согласилась Вирджиния.
— Я думаю не только об ее смелости, — пробормотал он, рассеянно бросая недокуренную сигарету и зажигая другую. — Она вся такая… Она очень впечатлительная, я знаю, но и очень одаренная — у нее блестящий музыкальный талант, сказал бы я. Нужно что-то большее, чем только смелость, чтобы быть готовой пожертвовать всем, что есть у человека, ради мечты, ради жгучего желания.
Вирджиния угрюмо кивнула головой.
— Да, — сказала она, — я знаю. Но такая уж она есть. Лиза никогда не делала ничего наполовину.
— Если… если эта операция окажется неудачной, как вы думаете, что с ней будет?
— Я не смею и подумать, — созналась Вирджиния шепотом.
Он мгновение смотрел на нее пронизывающим взглядом, потом отвернулся.
— Этот Хансон, который проводит операции в клинике, — вы ему доверяете?
Вирджиния уставилась вниз на сливки, плавающие пышными хлопьями пены в ее чашке с кофе, и спросила себя, доверяет ли она Леону Хансону? Она пришла к ответу, что доверяет — по какой-то причине он внушал ей огромное доверие, как хирург, который мог сделать для Лизы все возможное.