— …Ну, может, и не заметил, — согласился он.
Но тем же вечером Вирджиния поняла, что оба они ошиблись.
Это был один из тех редких вечеров, которые приносили тетушке Элоизе истинное удовольствие, когда ее племянник принимал приглашение отужинать в нею, и она тщательно заботилась о том, чтобы к ужину не было других посетителей. Она обожала, когда он находился в ее полном распоряжении. Хотя и с такой гостьей, как Вирджиния, к которой она уже успела искренне привязаться, это было почти так же приятно.
Он приехал рано, и Вирджиния была в салоне одна.
Она улыбнулась ему робкой, но дружелюбной улыбкой, и он кратко пожал ей руку. Это был первый раз, когда они пожали друг другу руки, вспомнила она. В его теплых, твердых пальцах она почувствовала необыкновенную полноту жизни.
Он подошел к широкой оконной нише и стоял, глядя на сказочное очарование сада в свете заходящего солнца. Она подошла к нему и они стояли, обсуждая великолепие вечера и совершенство расстилавшегося перед ними пейзажа. Вирджиния заметила, что на его лице было угрюмое и немного замкнутое выражение. На мгновение ей показалось, что с Лизой что-то случилось.
Ее сердце неприятно сжалось и она с тревогой спросила:
— Я… я полагаю, в клинике все хорошо?
— Насколько мне известно, нет никаких причин волноваться за состояние вашей сестры, если вы это хотели знать, — прохладно отозвался он.
Вирджиния покраснела, но он ничего не добавил.
Во время ужина разговор шел на различные темы, и тетя Элоиза особенно старалась включить в него Вирджинию, чтобы у той не могло создаться впечатления, что про нее забыли. Но доктор Хансон намеренно не обратился к ней ни с одним замечанием. После ужина они слушали симфонию, которую передавали по радио. В это время, мадам д’Овернь занялась вышивкой. Но когда она вдруг начала кивать головой над своими яркими шелками, племянник умело убрал их с ее колен, уложил ее голову поудобнее на подушку и оставил тетушку наслаждаться сном в ее любимом кресле с прямой спинкой.
Потом он посмотрел через комнату на Вирджинию.
— Сегодня чудесный вечер, — сказал он любезно. — Не хотелось бы вам глотнуть немного свежего воздуха? Кроме того, мне нужно кое о чем поговорить с вами, если вы не возражаете.
— Отчего же, конечно, — ответила она, почувствовав, как учащенно забилось ее сердце. Может быть, он считал непозволительным скрывать от нее что-то и насколько это что-то ее расстроит?
Выйдя из дома, он легко взял ее под локоть и повел через лужайку в направлении ступеней, которые спускались к террасе, окруженной каменной балюстрадой, возвышавшейся над озером. Это был такой прекрасный вечер, что у Вирджинии перехватило дыхание от его прелести. Холодно мерцавшие звезды отражались в безмятежных водах озера словно крупные бриллианты. Никогда в жизни она не испытывала ничего, что так же волновало бы ее душу — эта сказочная красота сада, скрытая от глаз бархатной мантией вечера, и юная луна, всходившая над вершинами высоких каштанов с опалово-жемчужными свечами. Тот же неясный свет лежал на террасе, крест-накрест разрисовывая ее серебряными лучами.