Теперь, во вторую годовщину Беслана, мы переживаем новый (увы, циклический, календарный, а потому слишком объяснимый) всплеск интереса к самому страшному теракту в российской истории. Доклад комиссии Юрия Савельева вызывает массу вопросов, а вывод о том, что теракт спланирован спецслужбами, ничем не лучше подозрения насчет причастности ФСБ к московским взрывам 1999 года. Но почему процвели и набрали столько адептов и та, и эта версии? Да потому, что правда так и не прозвучала. Чечня замирена (не знаю, как долго еще Рамзан Кадыров будет выглядеть гарантом тамошней стабильности) — но конкретные виновники и попустители тех терактов не предъявлены обществу. Не внесена ясность в рязанский эпизод, когда, если помните, во время экспериментальной проверки рязанцев на бдительность в подъезде дома вдруг оказался настоящий гексоген. То же и с Бесланом: суд над Нурпаши Кулаевым оставил больше вопросов, чем ответов. С бесланскими матерями умеет внятно разговаривать, кажется, только оппозиция. Вся правда о захвате школы по-прежнему либо не выяснена, либо не сказана; роли Масхадова и Басаева во всем произошедшем не уточнены; внятной книги о Беслане нет — а оппозиция их выпустила уже несколько. Так что пусть власть не обижается на то, что доверием масс пользуются именно альтернативные версии.
Это не злонамеренность. Это стойкое непонимание того простого факта, что пустые места зарастают бурьяном, пустые души — ненавистью, пустые страницы — ложью и спекуляциями. А страна, в которой пустые места правят всем, очень скоро превращается в дикое поле.
№ 428, 4 сентября 2006 года
В Кондопоге наша власть в очередной раз продемонстрировала все, за что мы ее так любим. Сначала — коррупцию и бессилие, потом — вранье. Это касается и местных властей, и тех московских руководителей, которые попытались придать конфликту «сугубо бытовую окраску». Город бунтует, в городе погром, оттуда толпами уезжают кавказцы (которых там было максимум шестьсот семей на тридцать пять тысяч русских) — а телевидение повторяет слова о пьяной драке и радостно рапортует о том, что в Кондопоге прекращена продажа спиртного. Теперь, конечно, на трезвую-то голову протест иссякнет…
И тут мы сталкиваемся с весьма интересной коллизией. Российская власть образца 1903 года вела себя точно так же. Как вы помните, именно девятьсот третий — год страшнейшего из еврейских погромов, кишиневского. Было тогда и свое ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции). Оно называлось «Черная сотня». Задача у такого движения всегда одна — устроить отводной канал для народного гнева. Народ живет плохо, нищета растет, образованием и лечением занимаются немногочисленные энтузиасты — надо подсунуть недовольным близкую, удобную для всех мишень. Это инородцы. Аргументы за сто лет не изменились: инородцы вас спаивают, обманывают, отнимают ваши рабочие места, убивают ваших сыновей и насилуют дочерей. Кавказцы, кавказцы, кругом одни кавказцы. Именно ДПНИ сегодня громче других требует гласности: не сметь замалчивать погром! Это народное восстание против засилья чуждого элемента!