Вроде бы не столь уж и значительная деталь — упасть и испачкаться в говне. Но она повлекла за собой желаемый результат. Потому что была послана столь к месту и в столь подходящее время, что глупо думать, будто это просто случайность.
* * *
Кто вложил в руки Анны Александровны газету, читать которые по утрам за чашкою кофею не было в ее обыкновении совершенно? Объяснение лишь одно: в «Ведомостях», в хронике происшествий, содержалась необходимая информация. Воистину кто ищет — обрящет.
Она прочитала заметку про крестьянскую дочь Жучкину дважды. Вначале, как и прочие строчки, машинально. Второй раз — уже нарочно, холодея от предчувствия.
Во-первых, бросилось в глаза роковое число — 10 марта. Дата смерти адмирала де Риваса. Находилась сия невменяемая Жучкина возле его дома. Случайное совпадение?
Во-вторых, знание крестьянской дочерью иноземных языков, пророчествование, а иными словами — ясновидение могли появиться у нее только при пятой и шестой степенях магнетического влияния и никак иначе. Стало быть, на нее кто-то воздействовал. И этот кто-то — большой мастер магнетических практик.
Только вот зачем он произвел это с ней? Кто сей мастер? С какой целью он ввел ее в столь высшие степени магнетического воздействия? Чтобы стереть память? Выходит, она знала то, что ей не положено знать?
Судя по заметке, Жучкина находилась в магнетическом сне-яви уже несколько дней. Таковой случай столь длительного пребывания в сем состоянии Анне Александровне был известен только однажды. И он произошел в Москве почти два года назад.
Холодные мурашки пробежали по телу Турчаниновой.
Неужели Магнетизер объявился снова, теперь уже в Петербурге? Первый среди сильнейших, феноменальный мастер, виртуоз-убийца, почти не оставляющий следов!
Зачем он здесь? И что он делал у дома де Риваса?
* * *
Обуховская больница находилась на набережной Фонтанки недалеко от Обуховского прошпекта и одноименного моста. Турчанинова прошла мимо центрального мужского корпуса больницы и вошла в парадную небольшого дома, выкрашенного в желтый цвет. Окна были забраны решетками, что придавало дому вид тюремного острога. В ординаторской навстречу ей из-за стола поднялся небольшого роста весьма плотный господин.
— Анна Александровна Турчанинова, — представилась она, без приглашения садясь на стул возле стола под зеленым сукном.
— Очень приятно, — подался вперед плотный господин, изобразив на лице несказанное удовольствие. — Ординатор Желтого дома… простите, психиатрической клиники статский советник профессор Осташков Михаил Семенович. Я, кажется, немного слышал о вас. — Турчанинова заметила насмешливость в его глазах, с коей медики, знающие о ее пристрастии к магнетическим практикам, обычно смотрели на нее. — Вы ведь, насколько мне известно, пытаетесь лечить больных животным магнетизмом?