В 1799 году, будучи в Москве, оказала большую услугу московской полиции в расследовании весьма запутанного и таинственного «Дела о красных пятнах», не подлежащего рассекречиванию до 1899 года.
На момент составления сей записки проживает в Санкт-Петербурге, 1-й квартал Третьей Адмиралтейской части, улица Большая Садовая, дом Балабина.
Оная составлена по личному указанию Оберсекретаря Правительствующего Сената господина управляющего Тайной экспедиции Сената коллежского советника Макарова протоколистом X класса Юрьевым декабря 14 дня 1800 года для определения в архиву Тайной экспедиции.
Следующий лист дела содержал словесный портрет госпожи Турчаниновой.
Анна Александровна Турчанинова, девица.
Росту 2 аршина, 4 и 3/4 вершка. Стройная, телосложением худощавая. Лицо чистое, смуглое. Волосы на голове черные густые, на бровях черные же. Глаза черные блестящие, лоб большой, нос средний, подбородок обычный, рот средний, губы тонкие, говорит чисто. Предпочитает платья темных цветов, на голове часто носит берэт малинового или пунцового цвета.
Особые приметы.
На левом боку одно, на спине два, пониже пупка одно, всего четыре маленьких родимых пятна.
Когда улыбается, на левой щеке образуется ямочка.
Более никаких особых примет не имеется.
Татищев вздохнул и перевернул лист. Мысли проносились в голове кометами, цепляясь хвостами одна за другую.
«Девица… Тонкие губы, что есть несомненный признак ехидности и, возможно, злобного норова. Я уже имел возможность в этом удостовериться. Известно, какие у старых дев несносные характеры. Интересно, она совсем оставила меня в покое? Нет, совсем — это вряд ли. Что-то подсказывает мне, что я ее еще встречу. Кстати, кто видел родимые пятна на теле сей барышни, да еще пониже пупка?»
Четвертым листом дела, верно послужившим толчком к заведению сей папки, была копия рапорта орловского генерал-губернатора графу Самойлову. Сообщая состояние дел в губернии, князь Мещерский в самом конце рапорта писал генерал-прокурору:
…А еще произошел во вверенной мне Губернии один не поддающийся научному описанию и трезвому размышлению инцендентус. Семейство Турчаниновых, хорошо известное в городе Орле тем, что глава оного семейства Александр Александрович Турчанинов состоял камергером у государя императора Петра Федоровича, апреля 11 числа сего года давало по случаю семнадцатилетия дочери их Анны Александровны торжественный обед, на который был приглашен и Ваш, Ваше Превосходительство, покорный слуга.
В самом конце вечера, уже прощаясь с гостями, Анна Александровна, верно, жалея свою короткую знакомую девицу Тутолмину 15 лет, с самого рождения хромую ввиду разности длины ног и весьма сильно заикающуюся, приобняла ее и стала говорить ласковые слова. От совокупности сих, надо полагать, слов и действий Анны Турчаниновой Тутолмина вдруг на несколько мгновений впала в беспамятство, а когда пришла в себя, стала говорить безо всякого заикания и совершенно чисто. Она сказала, что чувствует, как некие мощные потоки целебной силы, исходящие от Анны Турчаниновой, излечили ее от заикания и теперь изменяют ее организм, расправляя ее дефектные ножные кости и вытягивая их до естественно положенных размеров. «Я вижу себя изнутри», — со смехом сказала Тутолмина и попросила Турчанинову, чтобы она простерла над ней руки ладонями вниз. Анна Александровна, не очень, на мой взгляд, удивившись, весьма охотно выполнила просьбу Тутолминой, после чего та впала в явно сомнамбулическое состояние и стала изъясняться с окружающими на латыни, коей, по уверению ее родителей, она до того положительно не знала.