— Считается, что сапфир — камень богов, — произнес он задумчиво.
«Вот и оставь его себе. Ты ведь бог», — хотелось резануть Джемме, но она не позволила себе вызывающих реплик.
Сейчас.
— А я — чересчур земная, — ответила она. — Избавь меня от подобных дорогих презентов. Они для богинь, а не для простых секретарш, у которых руки выпачканы черным грифелем.
— Правда? — высоко изломил бровь Девитт. — Они у тебя выпачканы грифелем?
Джемма безмолвно показала ему свои ладони: на подушечках указательных пальцев обеих рук отчетливо виднелась въевшаяся от тщательной растушевки грифельная пыль.
— А я раньше не замечал этого. — Девитт смотрел на ее ладони таким взглядом, от которого у Джеммы участилось дыхание, подскочило давление и помутнилось сознание.
Ее ручки вдруг очутились в его руках. Джемма запоздало дернулась. Глаза у нее вспыхнули, отразив блеск сапфира.
— Никогда не встречал ничего более возбуждающего, — шепнул Марк, поднося ее пальчики к своим губам, — нежные розовые пальчики, перемазанные черным грифелем. Вы снова рисовали карикатуру, мисс Торрел?
Джемма с широко распахнутыми глазами покачала головой. Да, она рисовала, но не карикатуру.
И не портрет. Наверное, то, что она нарисовала, можно было назвать пейзажем. Очень мрачным…
— И что же тогда? — Язык Девитта лизнул подушечку указательного пальца на ее левой руке.
Джемма с протестующим вскриком выдернула руку. Она пришла сюда не для того… не для этого… Для чего она пришла? Ах, да, отдать сапфир.
— У меня много работы, — процедила она на безопасном расстоянии. — Я ухожу к себе.
Она заставила себя сделать шаг к двери, но голос Девитт остановил ее:
— Ты кое-что забыла, Джемма.
— Нет. — Она сделала еще один шаг, не оборачиваясь.
— Джемма…
— Богу богово, мистер Девитт, а Джемме Торрел ничего не надо…
От тебя.
Она этого не сказала, но он, конечно же, догадался об окончании этой недосказанной фразы. Она не видела его лица. И радовалась этому обстоятельству. Еще три шага — и она скроется за дверью. Окунется в спасительное серое марево тусклого коридора.
— Принеси мне то, что ты нарисовала, — донесся до нее голос босса. — Это приказ, Джемма…
Она буквально выпала за дверь, едва-едва переводя сбившееся дыхание. Приказ…
Джемма неуверенно шла к себе, стараясь шагать ровно и прямо, чтобы ее не приняли за нетрезвую. Ноги же у нее подрагивали в коленях. В голове клубилась пустота. И только одна бешеная мысль бесновалась в темном вакууме: сапфир все-таки остался у Девитта!
Марк получил рисунок Джеммы Торрел, который он приказал ей показать.
По факсу.