Денни хотела показать им, на что способна. Как Джек Смит, который сгибал пальцами бутылочные пробки и гнул монеты крепкими зубами. Он доказывал, что умеет нечто такое, что достойно восхищения и уважения… Ей, как и Джеку Смиту, было знакомо чувство несправедливости из-за того, что никто в тебя не верит. Ни один человек…
«Но ведь он убил ту женщину…». Денни резко остановилась на полпути от молодого абрикосового деревца к коробкам, в которые укладывала собранные фрукты. «Он и впрямь убил ее, иначе зачем бы полиция стала гоняться за ним? И что это за разговоры о брате-близнеце? Есть ли он на самом деле? Не мог ли он, этот его брат, совершить все те чудовищные вещи, о которых говорил Джек? И не покрывал ли он брата, направляя погоню по ложному следу?» Денни отправила в рот абрикос, принялась жевать, не чувствуя вкуса, и покачала головой. Слишком уж легкое объяснение. Просто ей бы очень этого хотелось, вот и все.
Но отделаться от этой мысли девушка не могла. Она остановилась и огляделась. Где он? Наблюдает ли за ней? Или спит?
Если она покинет ферму прямо сейчас, то потеряет часть урожая, но что значат фрукты и овощи по сравнению с шансом остаться в живых? Если она пойдет к бушу…
Надо обставить это как-то на случай, если он наблюдает за ней. Можно притвориться, что она собирает кору. Кора ей нужна для подвесных корзинок, в которых растут папоротники. Она возьмет проволочные каркасы и отнесет их к бревну, лежащему у самой кромки буша. Начнет обдирать кору и плести корзинки, протаскивать кусочки меж проволочных прутьев. И он увидит, насколько безобидно ее занятие. А она станет подбираться все ближе и ближе к опушке. Это намного безопаснее, чем бежать ночью, в темноте. Любому ясно.
И потом она рванет в буш…
Денни даже не пыталась разобраться в своем отношении к Джеку Смиту. Когда он вызывал в ней сочувствие, жалость перекрывала все остальные эмоции. Когда она возмущалась его поведением, жалость пропадала бесследно. Когда вспоминала, что он убийца и способен убить еще раз, ей становилось страшно, и она пыталась выстроить план побега.
Господи, да она, видно, совсем спятила! Как она только могла сидеть с ним за одним столом, курить и распивать чаи! Он же в любой момент мог кинуться на нее, изнасиловать и убить.
Слово «изнасиловать» окончательно выбило Денни из колеи.
Способен ли он изнасиловать женщину? Странный он какой-то или ей показалось? Школьные товарищи дразнили его педиком. Не за дело ли? Не потому ли он выглядел так юно, так беззащитно? И еще эти белокурые локоны… полные губки, примесь страха в глазах… А как же та женщина? За что он убил ее? Было ли это преступлением на почве безудержной страсти?