— Да, — опомнился мой муж. — Кстати, о тюрьме. Вань, пригляди, чтоб он не сбежал.
И вышел в коридор, к телефону — вызвать наряд.
Толика забрали. При задержании он гордо задирал подбородок, бормотал, что мы все еще пожалеем… А раскололся на первом же допросе. Следователь мне потом говорил, что Толик рыдал, растирая по лицу сопли, и напирал на свою безупречную репутацию.
Глеба отпустили через три дня. Он почти не изменился. Похудел, выглядел слегка обносившимся, но странная его открытость вовсе не пропала.
— В тюрьме тоже люди живут, — объяснил он. — А я врач.
Толика судили через два месяца, упекли на десять лет. Тамарка в зале суда выла в голос, рвала свои роскошные волосы. Ванька не явился, его в армию забрали. Лучше так, чем видеть, как твоего отца к десяти годам приговаривают.
Только когда Глеба выпустили, я узнала, что моя дочь, оказывается, замужняя женщина. Следователь, несмотря на мое подношение, нарушил обещание и помог им расписаться. Я даже обрадовалась, что так все закончилось. Правда, Юлька на меня по-прежнему смотрела косо.
— Я знала, что это не он. А ты мне не верила. Ты вечно подозреваешь людей в дурном. И меня тоже.
Отказалась брать тот браслетик, что я хотела ей подарить. Меня Глеб выручил. Мы с ним пошептались, я попросила его — передай, там, в Норвегии, чтоб она вернуть не смогла. Я же знала, что выбросить вещь за полторы тысячи долларов она не сможет. Тем более, там ей станет одиноко, и материна вещь согреет в нужный момент.
Глеб посмеялся и протянул мне… точно такой же браслет. Сказал, что тогда еще заказал, потому что видел — Юльке вещица нравится. Пусть теперь этот буду носить я, как подарок от зятя, а этот он Юльке отдаст.
На суд она тоже не пошла. Ее и в России уже не было. Уехала со своим наследником бессмертного ярла в фамильное поместье, если можно так выразиться.
За десять лет Юлька родила шестерых. Все красные, как подосиновики. Глеб купил дом в Хюллестаде, шутил, что там еще десятку детишек не будет тесно. Юлька стала совершенно западной женщиной, по ней и не скажешь, что мать шестерых детей. Устроилась на работу, дизайнером одежды для людей с физическими недостатками. Ничего, получается.
Зато я — нормальная бабушка. Меня только дети интересовали. Юлька злилась: ей-то карьерными достижениями хвастаться нравилось, потому что детей любая дура рожать умеет. Только я так и не смогла забыть, что отец моих внуков сам родился, мягко говоря, не совсем обычным образом. Мало ли… Хотя, положа руку на сердце, напрасно я так. Внуки у меня на редкость красивые. Хоть и рыжие. Наверное, у страха просто глаза велики.