— Нет, Стюарт. Здесь ты ошибаешься. Клянусь, он и словом не обмолвился об операции.
— Ну, так скоро обмолвится. Вот увидишь.
Герда неуверенно покачала головой.
— И все-таки, если вдруг… я прошу заранее — уволь меня от этих разговоров. Это моя жизнь, и никто не вправе приказывать мне, что я должен делать, а что нет. Понятно?
Она печально кивнула. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Стюарт медленно подъехал к встроенному шкафчику, достал какой-то пузырек и, проглотив две таблетки, запил из бокала.
— Что это? — спросила Герда, только чтобы прервать затянувшуюся паузу.
Он небрежно отмахнулся:
— Чтобы жизнь не казалась таким дерьмом… Извини. Послушай, Герда…
— Да? — Она обернулась и встретилась с взглядом, полным гнетущей тоски и страдания.
В который раз душа заныла от нестерпимой боли за искалеченную судьбу. Стюарт протянул руку, подзывая ее. Через силу улыбаясь, Герда подошла:
— Они меня возненавидят, если увидят тебя таким мрачным.
— Да нет, они хорошо меня знают. Так, значит, ты уверена, что Джордан не использует тебя в своих целях?
— То есть чтобы я заставила тебя изменить свое мнение насчет операции? Конечно, уверена. Я даже не думала ни о чем таком, пока ты не сказал мне.
На этот раз Стюарт, должно быть, поверил. Он сосредоточенно кивнул, но в тот же миг в глазах снова мелькнул огонек недоверия.
— И все равно ты ведь тоже считаешь, что я должен рискнуть?
— Если честно, да. И не обещаю, что не буду пытаться переубедить тебя, — задумчиво произнесла она.
Стюарт долго и пристально смотрел ей в глаза, будто желая убедиться, что она говорит правду. Вопрос прозвучал все с той же настойчивой недоверчивостью:
— Неужели тебе действительно не все равно, что со мной будет?
— Обидно, что ты сомневаешься в этом! У тебя еще вся жизнь впереди. Уныние — тяжкий грех. Надо во что бы то ни стало продолжать бороться за свое счастье.
— Так я и думал! Ты все та же наивная девчонка. Все еще веришь в сказки.
— Любая сказка может превратиться в реальность, если сильно захотеть, — тихо, но убедительно произнесла Герда.
Стюарт глубоко вздохнул и, дотронувшись до ее руки, словно заклинание прошептал:
— Герда, обещай, что не исчезнешь больше из моей жизни.