Завтра суббота. Предстоит пережить еще одни выходные.
Герда устало поднималась по лестнице. Осталось три ступеньки. В доме тихо, как будто все вымерли. Она замедлила шаг. Подойдя к двери квартиры, девушка распрямилась, пытаясь расслабить спину, и только потом вставила ключ в замочную скважину. На слабо освещенной лестничной клетке, как всегда, было безлюдно. За кленовыми, обитыми атласом дверями в однотипных квартирах, выдержанных в пастельно-приглушенных тонах, проживало множество людей. По-видимому, имена их были известны только портье в униформе, который каждое утро и каждый вечер приветствовал Герду степенным кивком. Жильцы и не стремились стать друг для друга добрыми соседями, предпочитая оставаться просто постояльцами.
Герда вошла, за ней бесшумно, словно бархатная портьера, захлопнулась дверь, и в квартире вновь воцарилась тишина одиночества.
Когда-нибудь она войдет и обрадуется этому страшному молчанию, как спасению после изнурительного рабочего дня. Но когда? Прошло уже полгода! Герда налила воды в маленький чайник и стала выкладывать в холодильник и буфет продукты, закупленные на неделю. Грустные мысли не оставляли ее. Да, родители и друзья были правы. После смерти Блэйза ей советовали переехать на другую квартиру, начать жизнь заново. Можно было даже поселиться у матери Блэйза в Девоншире, благо приглашение оставалось в силе. Но мысль о том, что придется выслушивать слезные воспоминания пожилой женщины, была невыносима. К тому же Герда не хотела оставлять свою скромную квартирку, подарок Блэйза. Да, он по-настоящему любил ее. Может быть, действительно стоило послушать друзей, ведь они желали ей добра. Может быть, в самом деле стоило в корне изменить свою жизнь, вместо того чтобы продолжать влачить бессмысленное существование, проводя лучшие годы в постылых четырех стенах, в окружении вещей, постоянно напоминающих о Блэйзе и об их таком непродолжительном семейном счастье. Меньше двух лет. Но только она и Блэйз знали, какую цену пришлось заплатить за эти неполных два года счастья.
В гнетущей тишине раздался пронзительный телефонный звонок. Герда, убавив огонь на плите, вышла в холл. Как она и думала, звонила Кэтрин. Она была старше Герды и ужасная болтушка. G едва заметной улыбкой Герда слушала ее торопливую речь.
— Нет, Кэт, пожалуйста, не рассчитывай на меня. Да, я знаю, Лайл Керрик, да, приехал домой на несколько дней, недавно я видела его сестру, но у меня уйма работы, с которой надо разобраться на выходных, поэтому извини. Спасибо, что вспомнила обо мне, но… — успела сказать Герда, когда ей наконец удалось вставить слово.