— Я была слишком напугана, чтобы ослушаться Малайца. Чужаки остались на корабле, когда мы поплыли дальше. Я сжималась в комок в углу своей каюты, вспоминая истории о Джеймсе Бонде и тех переделках, из которых ему довелось выбираться. Это помогло мне держать себя в руках. Потом появился Ласкар. Он велел мне раздеться и натереться странной коричневой грязью. Затем он остриг мои волосы наголо (в то время они спадали до пояса) и намазал мне голову смесью из свиного жира и перемолотого кофе. По крайней мере, мне так показалось.
— Да… — задумчиво изрек мужчина. Его ровное дыхание касалось лица Джен, успокаивая ее. — Представляю себе эту картину. У меня такое впечатление, будто я слышал о подобном трюке раньше. Это случилось ночью?
— Точно. Каким-то образом им удалось устроить суматоху в коридоре и под шумок вывести меня на палубу. Они обвязали меня бандажными веревками и перекинули через борт, привязав прямо к носу корабля.
Голос подвел ее. Девушка тихонько всхлипнула, вспоминая те страшные минуты. Ник крепче сжал ее руку. Путешественница собрала волю в кулак и заговорила снова:
— Кровоподтеки и царапины, оставшиеся от веревок на моих запястьях и лодыжках, не заживали несколько недель. Я висела там абсолютно беззащитная, ржавый металл царапал спину, ледяные брызги били в лицо. Лишь бы веревки не оборвались — это все, о чем я могла тогда мечтать. Упади я в воду, непременно утонула бы…
Она вновь задрожала. Комок в горле мешал говорить.
— Бедная девочка! — Ник тяжело вздохнул. — Я и представить не мог, что тебе пришлось пройти через нечто подобное. Намазанная липкой грязью, обмотанная веревками, привязанная к носу корабля… Живая человеческая статуя. Бедная девочка! — нежно повторил он.
— Я слышала голоса прямо над головой, но ничего не знала о происходящем. Казалось, этот кошмар никогда не кончится; наверное, обо мне забыли, и я останусь здесь, пока не умру. Потом я снова услышала голос Малайца и молила Бога, чтобы чужаки поскорее убрались. Затем послышался смех, и я решила, что это конец, что мой гид собирается сдать меня. Я не могла больше выносить эту неизвестность. Если бы у меня была возможность освободиться от пут, я бы не раздумывая бросилась в реку в тот миг… Но вот голоса начали удаляться, и я поняла, что худшее позади. Я чуть не зарыдала от радости, но в следующую секунду почувствовала такую боль, словно острый нож вонзился мне в ногу.
До сих пор не могу понять, как я не закричала. Ногу пронзала раскаленная игла, а я не могла даже пошевелиться. А затем, видимо, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, — каюта Малайца. Он смачивал водой мои иссохшие губы, повторяя, что мы в безопасности. Те страшные люди сошли на берег, а корабль двигался дальше. Он омыл мои распухшие запястья в теплой воде, смазал их обезболивающим составом и попытался вымыть мои волосы… Вернее, то, что от них осталось. — Джен робко улыбнулась и растрепала пятерней короткие локоны. — Малаец сказал, что, спрячь он меня где угодно на корабле, стражники обязательно нашли бы меня. Они тщательно обследовали каждый дюйм палубы, заглянули в каждый укромный уголок, даже в трюм для рыбы.