Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.
Но этот путь опасен.
— Нет, Ник! — Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. — Нет… я… я…
Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.
Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины — ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.
Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?
И где она может скрыться?
— Джен…
Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.
Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.
Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:
— Джен… ты не спишь?
— Да, — грубо отозвалась она. — Теперь да.
— Это я тебя разбудил?
— Не совсем, — призналась девушка. — Я… я плохо спала.
— Мечтала?
— Нет. — В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. — Я уже очень давно перестала мечтать.
— Мечты — плохая замена действительности.
— Не только…
Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.
— Тяжело остаться один на один с реальностью, — заметил он.
Собеседница сухо отрезала:
— Ты нарушаешь собственное правило.
— Какое?
— Ты куришь в постели.
Он тихо засмеялся:
— Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Я сделал выводы из твоего нечаянно оброненного замечания. Но я понимаю тебя… Теперь, после сегодняшнего вечера.
Джен горько вздохнула, случайно вырвавшийся всхлип показался очень громким в тишине ночи. Она выдержала длинную паузу, прежде чем заявить:
— Ник, ты должен мне кое-что объяснить.
— Все, что угодно.
— Почему мужчины не могут забыть о сексе более чем на пять минут? Я могу…
— Ну-у, пять минут — это слишком много, — перебил собеседник, присвистнув. Затем добавил ехидно: — Могу согласиться только на две.