— Невероятная погода, — сказал помощник шерифа. — Чер… ужасный холод, я замерз как цуцик.
— Ты хотел сказать, чертов холод, — поправила его женщина, склонившаяся над телом. У нее был низкий, ровный голос. Почти учительский. — Я ничего не имею против этого слова, особенно когда на улице чертов холод.
— Это он не из-за тебя беспокоится, а из-за меня, — отрезал Карр. — Нашла здесь что-нибудь, Уэзер, или просто смотришь?
— Нужно отвезти их в Милуоки, чтобы тела осмотрели профессионалы. Любителям нечего делать в похоронном бюро, — ответила Уэзер, подняв глаза.
— Но хоть что-нибудь обнаружили? — спросил Лукас.
Она посмотрела на труп женщины, лежащий на полу.
— Нет сомнений, что Клаудиа застрелена из довольно мощного оружия. Возможно, из ружья. У нее раздроблен затылок, вывалилась большая часть мозга. Пуля прошла навылет. Будем надеяться, что криминалисты сумеют отыскать ее. В теле пули нет.
— А девочка?
— Да, девочка. Нужно провести вскрытие, чтобы сказать что-то определенное. Вокруг талии и между ног имеются остатки обгоревшей ткани, так что можно предположить, что она была в трусах и… ммм, как называются такие флисовые брюки, похожие на…
— Спортивные, — подсказал шериф.
— Да, вроде того. А Клаудиа была полностью одета: джинсы и длинное нижнее белье.
— Вы хотите сказать, что они не были изнасилованы? — спросил Лукас.
Доктор встала и кивнула. Капюшон парки закрывал почти все лицо, и видна была только овальная полоска кожи около глаз и носа.
— Не могу сказать наверняка, но на первый взгляд складывается именно такое впечатление. Однако то, что с ней произошло, возможно, гораздо хуже.
Карр отпрянул назад.
— Хуже?
— Да.
Она наклонилась и открыла свою сумку.
— Я не хочу смотреть на это, — сказал помощник шерифа.
Доктор снова выпрямилась и протянула Карру полиэтиленовый пакет с застежкой. Внутри лежало нечто похожее на сушеный абрикос, который оставили на решетке гриля. Шериф взглянул на предмет и спросил, передавая пакет Лукасу:
— Что это?
— Ухо, — одновременно ответили женщина и Лукас.
— Ухо? Вы шутите?
— Его отрезали до или после того, как ее убили? — спокойно, даже с интересом спросил Лукас.
Карр в ужасе уставился на него.
— Это можно определить только в лаборатории, — ответила Уэзер таким же профессиональным тоном. — Тут есть корки, похожие на кровь. Я не уверена, но думаю, она была жива, когда его отрезали.
Шериф посмотрел на мешок в руках врача, отвернулся, отошел на два шага, и его вырвало. Через пару мгновений он выпрямился, вытер рот тыльной стороной руки в перчатке и сказал:
— Я не могу здесь находиться.