— Сэр Эверард, — с притворным смирением, глядя на него из кресла снизу вверх, поинтересовался Рэндалл, — как часто я до сих пор делал то, что никому не нравилось? Вы могли бы вспомнить случай, когда бы я не был просто душкой? Разве я оспаривал необходимость политического брака? Что мне с того, если Дю Гран в шоке? Таких, как мы, нельзя бить хлыстом.
— Значит, это правда?
— Чистейшая. Эта девчонка заклята на кровь точно таким же образом, как ваш покорный слуга — король.
Он шутовски поклонился. Сэр Эверард сел и поглядел на него внимательно. Не было ни малейшего сомнения в том, что он искренне радеет о благе Рэндалла. Он любил его как как внука. Он хорошо знал Рэндалла. Лучще, чем кто бы то ни было иной. Он не мог не узнать это лихорадочное возбуждение, охватившее короля подобно тому как огонь охватывает нераскаянного еретика.
— Опять бросили себя в костер? — шепотом спросил он. — Ради нее? Ради деревенской, грязной, дурно пахнущей девки?
— Шанталь, пока вы ее не одобрили, была всего лишь полковой шлюхой и звалась, если мне не, изменяет память Агатой, — безмятежно вставил Рэндалл. — Но девочка приложила усилия.
— …то, в чем вы отказали даже Веноне Сариане, вы, не задумавшись ни на секунду, сделали ради какой-то девки? Думаю, да, думаю, что это и мне не нравится.
— Сэр Эверард, — мягко ответил ему Рэндалл. Во всяком случае, начал отвечать достаточно мягко. — Я знаю, вы верный рыцарь королевы и доблестный защитник ее интересов. Я не обладаю и сотой долей ваших совершенств. Во мне — порченая кровь, от которой бесятся собаки. Мне нужна эта женщина. Мне необходима заключенная в ней сила, мне она нужна вся, с потрохами, я не знаю, что еще мне от нее нужно, я это выясню в процессе, но с этого дня, милорд де Камбри, она будет со мною рядом постоянно, наравне с вами, где бы я ни был, и тем, кому это не нравится, придется с этим смириться.
— Вы собираетесь с ней спать?
— Мне кажется, до сих пор в этих вопросах я вел себя достаточно аккуратно. Если понадобится как-то оправдывать ее присутствие, пустим и такую сплетню.
— Но каким образом вы собираетесь держать в руках магию, как я понял, не менее могущественную, чем ваша собственная? — рискнул спросить сэр Эверард, как обычно, понижая голос, когда вел речь о вещах на грани дозволенного.
Рэндалл долго молчал.
— Для человека, который имеет столь отдаленное отношение к магии, вы задаете слишком хорошие вопросы, — наконец признался он. — А как мужчина держит женщину? Я дам ей все. Я ее ошеломлю. Я свяжу ее с моим делом, с моим царствованием таким количеством нитей, что она будет еще менее отделима от него, чем я сам. Она точно так же не сможет бросить меня, как не сможет выйти из собственного тела, отказаться от собственной души. Не спрашивайте меня, магия ли это. Я и сам не знаю.