— Да я своими глазами видела, как вот эта малютка вышлла из того чрева, а чрево и все остальное были прикрыты то самой шубой, а других баб, шуб и младенцев там на версту было!
— Молчи, неграмотная баба!
— Я, однако, ошибся, полагая, что в этой деревне одна такая остроумная, — заметил Ярдли вполголоса. — он ее на кривой козе объехал.
Ува почла за умное захлопнуться, потому что веселые заступники укатят, а с пастором ей жить.
— Итак. — Птармиган поднялся для заключительного слова, и зальчик стих. — Дело рассмотрено мною и мэтром Ярдли, чиновниками по уголовным делам. В ходе рассмотрение выяснилось, что добропорядочная повитуха Ува не виновна возводимой на нее напраслине, а, напротив, удочерив сирот совершила дело милосердное, богоугодное и бескорыстно за что ей воздается на небесах, пусть пастор замолвит словечко. Обвинение, основанное на словах беспутной девки.
Иды, ломаной йолы не стоит. Более того, следствие удивляе сам факт возбуждения дела на основе столь незначительно сплетни. Властью, данной нам королем, объявляем повитуху Уву невиновной, а поклеп, на нее возведенный, — напраслиной. Беспутная девка Ида не будет наказана по той причине, что ее клевета не нанесла никакого ущерба, а также потому что она и так достаточно наказана. Что с нее взять, кроме ублюдка. Все свободны, всем — спасибо.
Толкаясь и дыша паром в мороз, народ вываливался из избы. Его потоком подхватило и вынесло на улицу и Уву ребенком.
— Ах, Птармиган, а баба-то умна! Как же, колики к ней Ида пошла унимать! И бьюсь об заклад, дорожка-то была проторенная. Наверняка у этой Увы на полочке рядом с понесной стоит какая-нибудь запри-трава или что-то в этом роде. Если бы за это мы ее прижали, поди, не отвертелась бы.
Птармиган равнодушно кивнул, глядя с порога сарая вниз, в долину, затянутую зимним туманом.
— Похоже, друг мой, вы впадаете в одно из своих знаменитых меланхолических настроений. Расслабьтесь, пастор звал нас сегодня на ужин, и, думаю, он ради нас расстарается. Похоже, важные птицы редко сюда залетают.
— Ничего дурного в том, что она делает, я не вижу, — проговорил его задумчивый спутник, когда Ярдли уже и не надеялся на ответ. — Вы слыхали: все, кто моложе пятнадцати, вошли в мир через ее руки. Простой работный люд, чьими налогами казна содержит в том числе двух таких мотов и прожигателей жизни, как мы с вами. Сдается, это ее трудами мы можем пить камбрийские вина. Чем больше ребятишек она принимает, тем мы с вами, бюджетные чиновники, становимся богаче. Кого на самом деле лучше бы иметь поменьше, так это ублюдков-люмпенов, которые создают лишь хаос, попрошайничая, воруя, а то и прямо разбойничая на дорогах, да младших дворянских сынов, как опять же мы с вами, которые, по сути, тоже в массе своей создают хаос.