— А что бы ты сделал, если бы к тебе бесшумно подошел незнакомый человек?
— Ну, окликнул бы, скомандовал «ложись» или позвал бы второго дежурного от палатки со взрывателями, и мы его обыскали бы, связали до утра, — спокойно ответил Александр.
— А если, вместо того чтобы лечь, он бросился бы на тебя, оглушил камнем или палкой? Ты ни прицелиться, ни выстрелить из винтовки не успел бы, как он тебя обезоружил.
— Это ты брось! Еще как бы успел!
— А ну защищайся! — крикнул Поедавших, стараясь выбить из рук товарища винтовку двухлопастным веслом.
Пожаров моментально передернул затвор и, не прицеливаясь, нажал на спуск. Грянул выстрел. И Михаил, медленно оседая, свалился замертво в траву. Пожаров оцепенел от ужаса и ошеломленно смотрел на только что шутившего с ним друга, поняв всю трагедию случившегося…
Никаких следственных органов в бухте Нагаева и Оле тогда не было, поэтому ограничились составлением акта. По свидетельству второго дежурного было ясно, что убийство произошло без злого умысла, по глупой случайности. Акт был составлен в присутствии понятых на месте происшествия Горанским, который имел большой опыт работы следователем по уголовным делам.
Забегая вперед, можно сообщить, что на Пожарова этот случай повлиял чрезвычайно сильно. В период всей работы экспедиции он был замкнут, удручен, никогда не принимал участия в каких-либо развлечениях, и никто не мог заставить его рассмеяться и даже улыбнуться. По окончании работ, когда мы возвратились в бухту Нагаева, состоялся суд. Учитывая хорошую работу и поведение Пожарова, его осудили условно на два года.
Руководил охраной заместитель начальника экспедиции по административно-хозяйственной части Василий Иванович Серков. Серков был направлен к нам. Инцветметом перед самым отъездом экспедиции из Ленинграда. Вместе с ним был оформлен и счетовод по фамилии Чайковский.
Держался Серков скромно, но вместе с тем как-to даже величественно. Он часто уходил на Культбазу или на стан Союззолота, расположенный на склоне холма — не очень далеко от нашего палаточного городка. Иногда пропадал там целый день. Когда же оставался на базе, присматривался к сотрудникам экспедиции, к их работе, но ни во что не вмешивался. Правда, в этом не ощущалось особой надобности, так как заведующий хозяйством экспедиции Горанский вполне освоился с работой и выполнял ее очень добросовестно. Да и сама работа шла слаженно и достаточно успешно. Коренастый, невысокого роста, очень полный, розовощекий, Василий Иванович ходил степенно, сутуля плечи и раскачиваясь, производя впечатление стороннего наблюдателя или начинающего ревизора. Он редко разговаривал с кем-либо из сотрудников и рабочих. Небольшие выпуклые глаза его, полуприкрытые веками, придавали лицу равнодушно-сонное выражение. Он-то вместе с Чайковским и стал «главным действующим лицом» второго за наше отсутствие происшествия.