— А где это?
— В нескольких километрах к востоку от Леувардена, маленькая деревенька на берегу озера. — Больше он ничего не сказал, и Оливия решила, что мистер Ван дер Эйслер сердится на нее за то, что она расстроила Риту, поэтому замолчала, стараясь разглядеть окрестности в сгущающихся сумерках.
Они двигались на север, и, как он и предполагал, когда подъехали к Афслейтдейку, пошел снег, сначала отдельными большими хлопьями, а потом забушевала настоящая метель.
— Вам не страшно?
Оливия взглянула на его невозмутимый профиль.
— Нет. Но если бы я была за рулем, то боялась бы ужасно.
— Когда выберемся из дюн, ветер будет не такой сильный, а минут через тридцать подъедем к Тюирюму. Нел уснула?
Оливия повернулась посмотреть.
— Уснула, и Ахиллес тоже.
— Он очень к ней привязан. Когда она здесь, они неразлучны.
Дюнам, казалось, не будет конца, они слишком высоки, чтобы разглядеть море, но по другую сторону дороги — пониже, и Оливия могла видеть вздымаемые ветром свинцовые воды Эйсселмеера, от одного вида которых ее пробирала дрожь. Наконец дюны кончились, и, хотя снег все еще шел, ветер стал потише.
— Франекер, — сказал мистер Ван дер Эйслер, когда они въехали в маленький городок, расположенный у въезда на шоссе, ведущее к Леувардену.
Шоссе, вероятно, было магистральным, потому что, хотя по сторонам время от времени появлялись огоньки, все они находились далеко от дороги. Подъехав к Леувардену, машина, минуя освещенные улицы, свернула на шоссе, огибающее город, но ненадолго, и вскоре они уже ехали по узкой, мощенной камнем дороге, и у Оливии не было никакой возможности разглядеть что-нибудь по сторонам, как она ни пыталась.
— Поля, — кратко пояснил мистер Ван дер Эйслер. — Это проселочная дорога.
К счастью, он, по-видимому, хорошо знал эту дорогу, потому что никаких указателей видно не было. Местность казалась пустынной и дикой. Наконец сквозь падающий снег Оливия увидела огни, и, снизив скорость, они въехали в деревню: горстка маленьких домиков, освещенный магазин, едва заметные очертания церкви. Автомобиль свернул еще раз, проехал меж двух кирпичных столбов в высокие железные ворота и остановился перед домом с освещенными окнами. Темнота и падающий снег мешали ей как следует разглядеть дом, но перед тем как ее провели по лестнице к арке входной двери, у нее создалось впечатление чего-то прочного и солидного. Ахиллес бежал рядом с ней, а сзади, почти наступая Оливии на пятки, мистер Ван дер Эйслер нес Нел.
Когда они подошли к двери, она открылась, в проеме стоял высокий худой мужчина с совершенно седыми волосами. Мистер Ван дер Эйслер спустил Нел с рук и обнял старика за плечи, говоря что-то, что на слух Оливии звучало как полная абракадабра. Голландский тоже не сахар, хотя она и могла иногда понять слово или пару, но сейчас вообще было не понять, на каком языке они изъяснялись.