Джэдд, посмотрев на нее, покачал головой.
— Не думаю, что нам стоит углубляться в детали.
— Ты так считаешь? Боюсь, я думаю иначе. Расскажи мне все. У меня такое впечатление, что ты решил, будто знаешь обо мне нечто такое, о чем тебе даже неудобно сказать.
Джэдд промолчал, глаза его сузились, и Карла почувствовала, что в нем происходит какая-то борьба.
— Возможно, — произнес он наконец, словно принял важное решение. — Боюсь, это все, что я могу сказать.
— Нет, изволь говорить все начистоту! Я требую объяснения. — Карла не на шутку рассердилась. — Это уже граничит с наглостью. Ты вел себя по отношению ко мне отвратительно, обвинял меня в самых гнусных и недостойных намерениях. А теперь явился сюда якобы извиниться, но на самом деле хочешь дать мне понять, что у тебя была веская причина думать обо мне дурно… Это не извинение, а еще одно оскорбление, только под маской раскаяния.
Карла умолкла и перевела дух.
— Я требую объяснения! — повторила она. — Я хочу знать, откуда все пошло. Почему ты не хочешь мне сказать правду?
— Потому что она тебе не понравится.
— Ничего, переживу. — Карла была вне себя. — Я требую, чтобы ты мне все рассказал! И не отпущу тебя без полного объяснения!
Джэдд тяжело вздохнул. Он тоже был раздражен и рассержен, но на его лице Карла уже заметила выражение хотя и неохотного, но согласия.
— Что ж, если ты настаиваешь. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Это Николас сказал мне, что ты охотница за деньгами.
Карле показалось, что ей отвесили громкую пощечину. Она даже отшатнулась.
— Ложь! Николас не мог сказать тебе подобную мерзость!
— Я предупреждал, что это тебе не понравится. — Джэдд страдальчески вздохнул, а потом нахмурился. Когда же снова заговорил, в его голосе были горечь и боль. — В тот первый ваш приезд он рассказывал мне разные эпизоды из вашей с ним жизни, например, говорил, что ты обираешь его, постоянно требуя подарки и дорогие путешествия, но он любит тебя и боится потерять. Поэтому и вынужден просить у меня деньги.
Карла почувствовала, что ее сковало холодом.
— Какая ложь! — наконец с трудом выдавила она из себя.
— Потом, когда вы разошлись, он сказал мне, что наконец-то избавился от тебя, потому что был сыт по горло. Сказал, что одумался. Но он опять без гроша в кармане, и все из-за тебя, и опять попросил денег.
— Я не верю тебе! Как мог он такое говорить? — Каждая клеточка ее тела дрожала от негодования. — Такого никогда не было. Я никогда его ни о чем не просила. Он сам любил сорить деньгами направо и налево.
— Да, теперь я это знаю. — Джэдд снова вздохнул и на мгновение закрыл глаза. — Узнавая тебя поближе, я постепенно начинал понимать, что Николас мог мне и соврать, в его рассказах было много неправды. Я сожалел, что поверил ему, но в конце концов он мой кузен, и хотя мы с ним никогда не были друзьями, мне казалось, что я должен быть лояльным по отношению к нему. Тогда я еще не сомневался, что в главном он говорит правду.