Джоди уезжает! Не когда-нибудь там, в неопределенном будущем, а сейчас. Еще четыре дня, и уедет.
Может, выложить ей всю правду? Именно так и следовало поступить с самого начала, вместо того чтобы ходить вокруг да около! Рик живет со своей тайной уже тринадцать лет, и за все это время у него ни разу не возникало ни малейшей потребности кому бы то ни было открыться.
Но соблазн скоро пройдет.
Нет, насчет этого он, похоже, крупно ошибся.
Мало-помалу туман боли и отчаяния, окутавший его разум, прояснился; он вслушался в звучащие вокруг голоса. Да, Джоди уезжает в Цинциннати. От этого никуда не деться, но разве честно отпустить ее, не объяснив истинной причины, почему им нельзя пожениться и иметь детей?
— Джоди, мне нужно с тобой поговорить, — настойчиво сказал он. — Не могла бы ты поехать сейчас ко мне? Мы можем взять с собой и Долли тоже.
Джоди так и ахнула. Конечно, она хотела, чтобы он заговорил, но никак не ожидала услышать такое.
— Я… конечно, могла бы… — с усилием молвила она. — Но Долли спит, а на улице слишком холодно, чтобы ее выносить.
До этого Рик не выказывал к ребенку интереса, так с чего это вдруг сейчас приглашает к себе ее вместе с Долли?
— Нет никакой нужды тревожить девочку, — вмешалась Дороти. — Мы с отцом прекрасно с ней справимся.
Рик не отрываясь смотрел на Джоди.
— Решать, конечно, тебе, но можно завернуть ее в теплое одеяло. Я прогрею машину, и Долли пробудет на холоде всего несколько секунд, не больше.
— Спасибо вам, — сказала Джоди, обращаясь к Дороти, — но я думаю, мы довезем ее в машине, ничуть не потревожив.
Так оно и вышло: сиденье машины раскладывалось в детскую кроватку; не разбудив, они осторожно положили туда девочку и через полчаса уже были в гостиной Рика. В камине горел огонь, и возле него, в безопасной близости, поставили кроватку Долли.
— Ты не озябла? — спросил Рик у Джоди, когда они сели на диван. — Я могу включить отопление.
Но Джоди предчувствовала, что этим вечером ей будет не то что не зябко, а так жарко, что полетят искры.
— Нет, спасибо, — отозвалась она.
Они помолчали.
— Знаешь, у меня оборвалось сердце, когда ты сказала, что скоро уедешь в Цинциннати, — сказал наконец Рик.
Что ж, по крайней мере он услышал, что она говорила.
— В этом нет ничего неожиданного, Рик. Я ведь и так прожила здесь куда дольше, чем предполагала.
— Знаю, но чем дольше ты была здесь, тем больше я привыкал к мысли, что ты никогда не уедешь и мы сможем быть друзьями, не становясь любовниками.
Она печально покачала головой.
— Боюсь, это было бы противоестественно.
— Это вообще невозможно, — резко сказал он, — но я был слишком влюблен в тебя, чтобы смотреть на вещи трезво. Я не переставал повторять себе…