Ди взглянула ему в глаза и поняла, что он говорит совершенно искренне. Впрочем, разве она может сомневаться в его искренности теперь, после того как он уже месяц не выдает ее тайну, а сегодня захотел быть целый день с ней, с ней одной!
Они поднялись по ступеням крыльца. Ди отперла дверь и пропустила его вперед. Войдя в дом, она огляделась. На первый взгляд дела обстоят не хуже, чем до ее отъезда. Спасибо Джо, не будь его, кто знает, что бы случилось с ранчо в ее отсутствие.
— Располагайся, — сказала она Линдону, когда они вошли в гостиную. — Если хочешь выпить, бар там, в углу. Джо любит выпить, поэтому я слежу, чтобы мои запасы спиртного не скудели.
— Крепче минеральной воды мне ничего нельзя. Я же за рулем, — напомнил ей Линдон.
— Как хочешь. А я пока поднимусь к себе. Наконец приму человеческий облик!
Но, прежде чем заниматься своими нарядами, по которым она так соскучилась, Ди позвонила в ресторанчик и, как собиралась, заказала для них столик.
Век живи — век учись. Линдону, разумеется, было известно, что одежда меняет женщину, но чтобы до такой степени — нет, подобное он видел впервые! На Ди было легкое платье из шелка или еще из чего-то такого, не слишком облегающее, но и подчеркивающее все что надо, — платье, которое великолепно сочеталось с ее рыжевато-каштановыми волосами и бирюзовыми глазами.
Кстати, о волосах. И с ними ей удалось прекрасно справиться. Линдон, понятное дело, не догадывался, что она там сделала, но теперь они очень мило курчавились, особенно сзади, ниспадая на нежную шейку. Уши украшены скромными серьгами, немного косметики — словом, Ди выглядела на миллион долларов.
Она остановилась на площадке, и Линдону показалось, что он видит сон. Казалось, подобные превращения просто невозможны. И вот она стоит перед ним: не смешной Дик Мортон, а Ди Морган — самая прекрасная девушка на свете.
— Вижу, тебя заинтересовало мое фамильное древо. — Она указала на фотографию в рамке, которую он снял с камина: отец Ди и ее мать в день свадьбы.
— Твоя мама была очень красивая, — сказал Линдон. — Вы с ней похожи.
— Да, мама была настоящая красавица. Ну а я, — Ди в смущении опустила голову, — я… могу лишь поблагодарить тебя за комплимент.
Надо же! Она до сих пор краснеет, когда слышит правду о своей красоте. Разве можно не обнять такую девушку?
— Мой отец — человек жестких принципов, распускаться у себя дома не позволяет. А какие правила насчет поцелуев были в ходу у твоего папы?
— У него… — Ди смотрела на Линдона блестящими от счастья глазами. — У него не было никаких правил. Но не проходило минуты, чтобы он не целовал маму.