— Ваша тетя говорила, что вы трудитесь не покладая рук. А чем вы занимаетесь?
— Я журналист. Работаю в «Морнинг сан».
— Моя любимая утренняя газета. Я могу называть вас Фред?
— Для того чтобы мне было легче называть вас Фионой. Просто из любопытства: почему вы вернули себе девичье имя?
— Я всегда им пользуюсь, когда не замужем. Пожалуйста, расскажите мне побольше о себе.
— История моей жизни самая прескучная, и я не собираюсь утомлять вас подробностями.
— И все-таки мне бы хотелось услышать ее. Например, что заставило вас заняться журналистикой?
— Это произошло почти случайно, — признался Фред. — Я заканчивал колледж, и дядя Том, муж тети Розы, спросил меня, чем я собираюсь заниматься. А как раз перед этим я посмотрел чрезвычайно драматический фильм о редакторе одной газеты. Его жизнь показалась мне такой волнующей, поэтому я и сказал дяде Тому, что собираюсь работать в газете.
К счастью, владелец местной газеты оказался старинным приятелем дяди, и меня взяли на работу. Спустя год я захотел работать в Лондоне, и мне удалось устроиться в «Сан». Но я успел проработать там не больше шести месяцев, как началась война. Я попал в армию. Но мне снова повезло, так как меня направили военным корреспондентом. После войны я провел восемнадцать месяцев в Германии, а затем снова вернулся в газету. Я предупреждал вас, это скучная история.
— Ее можно было бы назвать «удачливой историей», — задумчиво произнесла Фиона. — Вы женаты, Фред?
— Нет.
— Это меня удивляет. — Ее взгляд был ласковым, почти материнским. — А может, просто не сложилось? Я имею в виду, может, вы разведены?
— Я никогда не был женат. — В его голосе зазвучали недовольные нотки. — Но все действительно не сложилось. Моя девушка погибла двенадцать лет назад.
— Простите. Мне так жаль! Я и не думала, что все так ужасно, а то не стала бы вас расспрашивать.
Она встала, положила руку, легкую, как лепесток цветка, ему на плечо. По его телу внезапно пробежала дрожь. Фред старательно отвел взгляд, зная, что в эту минуту ее глаза сияют тем же внутренним светом, как и у Лиз.
— Ну, теперь вы все знаете. — Его голос звучал напряженно.
Он почувствовал острое смущение оттого, что упомянул о своей утрате. Он уже представлял, как Фиона драматизирует ситуацию, видя в нем мужчину с разбитым сердцем. Возможно, она даже станет подражать тете Розе и начнет подыскивать для него «веселых девиц»! Эта мысль пугала. Но… он услышал:
— Единственная печаль, которой я не испытала, — смерть ближнего.
— Даже когда машина вашего первого мужа врезалась в дерево? — едко выпалил Фред. Только сейчас он посмел взглянуть ей в глаза. Черты ее лица были неподвижны, как у камеи.