Когда Фея добралась до номера, в ее глазах стояли слезы. Пит не любит ее! Не любит… Но зачем страдать? Мама считает, что ни один мужчина не стоит страданий. Она посоветует ей взять себя в руки, как сделала это шесть лет назад после случая с Грегори. Но Пит совсем другое дело! И при одной мысли о том, что они больше никогда не увидятся, Фея была готова упасть на кровать и разрыдаться.
Фея плакала и бормотала во сне, призывая его, мечтая, чтобы он обнимал ее, как все предыдущие ночи. Но Пита не было, и ее отчаяние становилось все сильнее.
Внезапно ей приснился сон. Будто она на необитаемом острове и там так жарко, что одежда начала душить ее. От жара она не могла дышать!
Фея никак не могла понять, почему даже во сне Пит не придет ей на помощь. Жар становился все более нестерпимым. Фея проснулась и вскрикнула от ужаса, увидев крадущиеся к постели языки пламени и дым, такой густой, что она закашлялась. Вот почему этот сон!
Когда Фея выбралась из кровати, огненная дорожка побежала по ковру к ней, и она уже не могла отвести взгляда от оранжевого сияния. Внезапно дверь оказалась где-то очень далеко, но это был единственный шанс на спасение. Стоило Фее сделать шаг, как огненные языки лизнули ее, и она закричала, увидев, что загорелся подол ночной рубашки. Фея принялась тушить пламя, но тщетно, и она побежала к двери, чувствуя, как огонь обжигает ей ноги, и осела на пол, когда боль стала невыносимой. Прежде чем потерять сознание, Фея успела схватиться за ручку двери, и тут пламя сомкнулось вокруг нее.
Фею разбудила боль, и она застонала.
— Все в порядке, милая. — Над ней склонилась мать. — Не шевелись.
Да, это голос матери, но какой-то странный! Должно быть, она спит. Или умерла?
— Очень больно? — спросила мать. — Может, дать тебе обезболивающее?
Боль! Но если бы она умерла, то не чувствовала бы боли.
Веки у нее дрогнули, она с трудом открыла глаза, и ослепительный свет заставил ее зажмуриться, пока она наконец не сообразила, что это солнце светит в окно. Какое окно? Фея помнила, что ее номер в отеле полыхал в огне.
Мать — постаревшая копия Феи — сидела у постели.
— Ты нас так перепугала. — Мать быстро пришла в себя и заговорила своим обычным деловитым тоном.
Губы Феи дрогнули в грустной улыбке, и даже это легкое движение вызвало боль.
— Ожоги на ногах поверхностные, — успокоила мать, заметив панику в глазах дочери. — Но не сомневаюсь, что все равно болит. Как только подумаю, что могло бы случиться… Твой номер полностью сгорел. — Голос у нее дрогнул. — Им удалось тебя вытащить прежде, чем ты задохнулась бы в дыму.