А вдруг все это не так? Что, если ему было так плохо, что он не выдержал и излил душу друзьям, в результате чего прослыл неудачником на любовном фронте? И как теперь смотреть ему в глаза?! И стоит ли знакомить Уильяма с Николасом до того, как эта запутанная ситуация окончательно прояснится?
В течение всей пьесы Николас думал только об одном: как он мог позволить Дане Раппапорт открыть рот?! Только сейчас он понял, как неосмотрительно поступил, рассказав бывшему мужу этой актрисочки о своих отношениях с Меган. Единственным его оправданием (да и то очень условным) было то, что он тогда сильно выпил — «отмечал» помолвку с Дженнифер и разрыв с Меган. Его тогда раздирали противоречивые желания: с одной стороны, хотелось бросить все и купить билет до Америки, с другой — удерживал долг перед семьей. Он запросто мог сболтнуть Бену что-нибудь лишнее. Похоже, чете Раппопорт так понравилась его трогательная любовная история, что они помнят ее вот уже десять лет!
Наконец тяжелый бархатный занавес опустился и зажегся свет.
Зрители потянулись в вестибюль.
— Знаешь, Меган, на приеме ты можешь встретить кого угодно, — предупредил он.
— Да? Мне уже не терпится… — улыбнулась она.
Он ей не поверил. Только дурак не заметил бы, как изменилось у нее настроение (да и у него тоже) после встречи с Даной Раппапорт! Меган хотела было что-то сказать, но он опередил ее:
— Послушай, я насчет Даны…
— Я тоже хотела спросить у тебя…
Они замолчали и долго не решались заговорить снова. Наконец Николас набрал в легкие побольше воздуха.
— Я надеюсь, она тебя не обидела? Прости, если что…
— Я очень растерялась! Знаешь, Ник, я…
Разговор был прерван молоденьким репортером.
— Граф Шрафтонский, могу я узнать, как вам понравилась пьеса? — спросил юноша, сияя от радости, что разговаривает с таким богатым и влиятельным человеком.
— Постановка просто превосходная, — улыбаясь, ответил Николас.
— Вы собираетесь на прием к сэру Найджелу Дрэйку?
— Простите нас… — Николас торопливо взял Меган под руку, желая увести любимую женщину подальше от любопытных глаз журналистов.
Они без помех прошли через вестибюль, но тут перед ними возник другой репортер, который, не теряя времени, обратился к Меган:
— Позвольте узнать ваше имя?
— Меня зовут Меган, — ответила она, чувствуя себя крайне неловко.
— Вы — новое увлечение графа, не так ли? — бестактно поинтересовался журналист.
Меган отрицательно покачала головой:
— Вы ошибаетесь.
Николас начинал терять терпение и демонстративно молчал.
Наконец журналисты все поняли и ретировались. Меган и Николас поспешили дальше, чувствуя на себе любопытные взгляды и слыша взволнованный шепот: «Это граф Николас Шрафтонский… и Меган… его новая пассия!» Вскоре им удалось-таки скрыться от назойливой прессы за тонированными стеклами лимузина.