У нее отчаянно защипало в носу, ей стоило неимоверных усилий сохранить достойное выражение лица и не расплакаться, когда Патриция подошла к ним и вымолвила глубоким, грудным голосом:
— Может, потанцуем?
— А как же твоя нога? Кто поддержит тебя, если ты начнешь падать? — с намеком спросил Саймон, продолжая улыбаться.
— Раньше ты великолепно с этим справлялся, дорогой…
Пат заманчиво прикусила полную губу.
Аннетт благодарила небеса за то, что образовавшийся полумрак — почти все свечи были погашены, чтобы обстановка больше соответствовала интимной лирической музыке, — скрывает ее полные слез глаза. Она словно окаменела, глядя, как Саймон и Патриция, прижавшись друг к другу, медленно покачиваются в такт плавным ритмам. Они словно забыли обо всем на свете.
Проглотив слезы и чувствуя тошноту и боль в горле, как будто она упала с большой высоты, Аннетт подошла к стойке.
— Бренди со льдом, пожалуйста, — тоненьким от горя голосом попросила она.
За этим бокалом последовал другой, потом третий… а потом к ней подсел Фред Хаксли, и она совсем потеряла голову.
Фред был не прочь занять место Саймона рядом с ней. Он лез из кожи вон, чтобы развеселить ее, то и дело вкладывая в ее трясущуюся руку очередную порцию бренди с позвякивающими кусочками льда. Аннетт действительно веселилась — так, по крайней мере, казалось со стороны — и до упаду хохотала над плоскими шутками Фреда, не понимая, что ее развязное поведение очень напоминает пир во время чумы. Она потеряла всякий контроль над собой и, не переставая взрываться глупым хохотом, позволяла изрядно напившемуся Фреду жадно ощупывать едва прикрытые тонким шелком плечи.
Сейчас она была готова совершить любую глупость, кинуться вниз головой в любой омут, только бы изгнать видение, маячившее перед ее глазами — высокий темноволосый мужчина и прильнувшая к нему красавица в серебристом платье… Впервые в жизни она так страстно полюбила, впервые так страстно ревновала, впервые ее сердце представляло собой сплошную рану, впервые ее душа была исполосована жгучими ударами, которые безжалостно нанес жестокий, но горячо любимый человек, который никогда, никогда в жизни не ответит ей взаимностью… Она была так пьяна, что не замечала — безудержный смех недалек от рыданий…
Увидев, что она совсем зашлась в беспричинном гортанном хохоте и почти распласталась на стойке, непослушными пальцами сжимая стакан с каким-то коктейлем, Фред потащил ее танцевать. Чувствуя, что у нее заплетаются ноги, Аннетт бесстыдно повисла на нем и очень удивилась, когда Саймон, с перекошенным дикой яростью лицом, буквально оторвал ее от плохо соображающего Фреда и с силой встряхнул. Его гнев показался ей настолько забавным, что, глупо хихикая, она пролепетала: