Стефания гордо вздернула подбородок.
— Если не считать, что я, ни за что не согласилась бы пойти на свидание с тобой ни при каких обстоятельствах.
— Именно поэтому я никогда не приглашал тебя. — Он усмехнулся. — Чтобы не нанести ущерб своей гордости.
Она вскипела.
— А та роль, которую ты мне отвел, то, что ты покупаешь меня, зная, что я люблю другого, это не оскорбляет твою гордость?
— Ты думаешь, что я сейчас посыплю голову пеплом и молча исчезну? — Гарри широко улыбнулся. — Можешь не надеяться, дорогая.
— Неужели ты не чувствуешь никаких угрызений совести?
Он неопределенно пожал плечами.
— До сих пор я прекрасно обходился без них. Кстати, не думаю, что твой несостоявшийся жених сейчас предается душевным страданиям.
— Не смей так говорить об Армандо! По крайней мере, он-то не насильник.
— Значит, по-твоему, я — насильник? — В его глазах мелькнула насмешка. — Перестань говорить глупости. Лучше давай закажем ужин. Как насчет курицы в лимонном соусе? Я слышал, это у них фирменное блюдо.
— Не хочу никакой курицы.
— Может быть, ты предпочитаешь рыбу?
— Нет! — почти прокричала она. — Неужели тебя не волнует, что я все еще люблю Армандо?
— Что говорит всего лишь о слабости твоего критического мышления. Впрочем, это скорее похоже на детскую болезнь, вроде кори. Ничего, скоро пройдет.
— А может, я не хочу, чтобы эта «болезнь» проходила? — возмущенно бросила она, пытаясь собрать последние силы для сопротивления.
— Не будь смешной! Он довел тебя до крайнего состояния. Впрочем, если ты на самом деле чувствуешь то, о чем говоришь, зачем тогда позвала меня?
— Ты не оставил мне другого выбора. — Она пожала плечами. — Я не готова потерять все, что создала. И, кроме того, от меня зависят другие люди, которые доверились мне. Впрочем, все это не означает, что мне нравится выход из западни, так любезно предоставленный тобою.
— «Нравится» — слишком бледное словечко. Я бы предпочел слово «наслаждаться». — Гарри улыбнулся.
— Никогда! — вырвалось у нее. — Ни за что на свете!
Он спокойно посмотрел на нее.
— Я советую тебе всего лишь попробовать. Тогда тебе станет значительно легче выполнить все, что ты взяла на себя. — Он немного помолчал. — Как бы там ни было, я не уверен, что ты сама знаешь, чего хочешь.
Сердце Стефании бешено заколотилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, пока ты не сможешь этого понять, — сухим тоном ответил он. — Давай, надевай пальто. Будет лучше, если мы поужинаем в ресторане.
— Не хочу никуда идти, — вызывающе сказала она.
Ледяной взгляд словно просверлил ее насквозь.
— Потребность, поскорее уложить тебя в постель и дать несколько совершенно необходимых тебе уроков, становится для меня воистину неодолимой. — Он удовлетворенно понаблюдал, как ее щеки заливает алая краска смущения, и добавил: — К тому же, в твоих обстоятельствах очень полезно показаться со мной на публике. Кредиторы сразу же посмотрят на тебя по-другому.