Дон почувствовал смятение.
— Я вас совсем не знаю, Дженни…
— А вот у меня такое чувство, что я знаю вас давным-давно…
Ее голос превратился в шепот, и в этом шепоте таяла и плавилась ледяная броня Дона Фергюсона.
— Но вы меня не знаете…
— А переселение душ? Может, мы встречались в прошлой жизни?
— И что же там было? Любовь или ненависть?
Она засмеялась, и наваждение исчезло.
— Я не знаю. Не могу описать словами. Но уверена, что это так.
— Так какой же я?
— Сильный. Упрямый. Победитель. Вам нужно добиться того, о чем вы мечтаете. Но вы не пойдете по трупам, по головам тоже, потому что вы — нежный…
— Дженни, а кто научил вас так мастерски соблазнять мужчин?
Она быстро взглянула на него и пожала плечами.
— Не думаю, что я это умею.
— Но вы делаете этого с первого момента нашей встречи.
— С САМОГО первого?
Невозможная девица! Хоть бы глазищи свои отвела в сторону!
— Знаете что, мисс О'Хара…
— Дженни. Просто Дженни. А что до вас… Знаете, возможно, мне просто хочется рассмотреть за фасадом сурового мачо человека. Живого, настоящего, с болью, с радостью, с чувствами. Мой папа на вас похож. Вернее, вы на него. Он тоже эдакий крепкий орешек. Мужчина с большой буквы. Мама в него за это влюбилась, а потом быстро выяснила все его слабые места и…
— И начала им вертеть, да?
— Бедный суровый Дон! Да нет же. Просто они полюбили друг друга по-настоящему. И живут душа в душу уже тридцать лет. Слабые места в человеке не означают, что он слаб. Только то, что он — человек.
— И у меня они есть?
— Наверняка. Вас же здесь очень любят. Эсамар, Гвенни, ваши работники…
— Значит, я не такой уж плохой парень?
Она отвела глаза. Нехорошо, если Дон Фергюсон прочтет в них то, о чем она сейчас думает, а думает она только об одном…
Какой он красивый… и симпатичный. Как же он ей нравится! Это может стать проблемой для Дженнифер О'Хара.
И тогда придется эту проблему решать.
Такие кухни Дженни видела только в лучших ресторанах. В крайнем случае — в шикарных особняках. Но уж никак не предполагала увидеть в самом сердце амазонской сельвы.
Огромное помещение сверкало никелем и хромом, в удобных шкафах высились горы посуды, на разделочных досках зловеще поблескивали острейшие кухонные ножи… Под потолком причудливо извивались гирлянды из лука и чеснока, по стенам висели пучки сушеных трав, острый и приятный запах пряностей заполнял все вокруг. И еще было чисто. Не просто чисто, а ОЧЕНЬ чисто.
Отдельную стену занимали высокие белоснежные холодильники, а у окна кухни стоял большой обеденный стол, окруженный четырьмя деревянными стульями. На столе красовалась громадная ваза с лимонами и грейпфрутами.