– И чем он это мотивирует?
– Ну, во-первых, Брокару чертовски везло. Он сумел из обычного лаборанта превратиться в одного из самых богатых людей России. Стал поставщиком императорского двора, и все такое. Так же везло ему и с картинами. Вы слышали про доску Дюрера, которую Брокар купил на Сухаревке за три рубля?
– Слышал.
– Ну вот видите. Деньги сами плыли ему в руки. Долгоносик считает, что Брокар был колдуном. Ну или чем-то вроде этого. Поэтому и картины заставлял переписывать.
– И вы верите во всю эту чепуху?
– Только как в метафору, – сказала Лиза. Внезапно она уставилась куда-то мимо головы Корсака и тихо воскликнула: – Ах ты, черт! Помяни дурака, они появится. Напророчили на свою голову.
– Вы это о чем?
– Не о чем, а о ком. Вон он – идет, красавец!
Со стороны Красной площади к ним шагал реставратор Долгих. Он был одет в черный старомодный плащ и синюю вязаную шапочку. В руках у Долгоносика был букет ярко-алых роз.
– Елизавета Андреевна, какая встреча! – Долгих сделал что-то вроде реверанса, схватил руку Лизы и страстно поцеловал.
Лиза поморщилась.
– Вы здесь откуда? – неприязненно спросила она.
– Ниоткуда. Просто гулял.
– Врете!
– Это как вам будет угодно, – с достоинством произнес Долгих. Он метнул на Корсака быстрый взгляд и сказал: – А вы, я вижу, не расстаетесь с братцем. А, братец? – Реставратор растянул в усмешке тонкие губы. – Братец Кролик.
Корсак вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел на асфальт и спокойно спросил:
– Где это вы так надрались?
– Не ваше дело! – резко ответил реставратор. Он пьяно пошатнулся. Затем снова повернулся к Лизе и вдруг быстрым движением схватил ее за руку. – Елизавета Андреевна, идемте со мной! – произнес Долгих взволнованно. – Я все для вас… Я жизнь свою за вас отдам!
Лиза испуганно на него посмотрела и попробовала высвободить руку, но Долгих держал крепко.
– Отпустите меня, сумасшедший!
– Вы должны пойти со мной, – упрямо повторил Долгих. – Вы меня извели, опустошили. Я ночей не сплю.
– Уважаемый, мне кажется, Лиза не хочет с вами идти, – спокойно заметил Корсак.
– А вы не вмешивайтесь! – рыкнул на него реставратор.
Глеб посмотрел на него задумчивым взглядом, затем повернулся к Лизе и сказал:
– Может, дать ему по морде, и дело с концом?
– Не вздумайте! – сказала Лиза. – Еще не хватало устраивать сцену посреди города. А вы, Семен Иванович, идите домой и хорошенько проспитесь. Вы страшно пьяны!
– Да, я пьян! Но я пьян от любви! – воскликнул Долгих высоким, визгливым голосом. – Я люблю вас, Лиза. Люблю, как никогда и никого не любил!
В устах Долгоносика эта романтичная во всех отношениях фраза прозвучала как-то глуповато и пошло. Видимо, реставратор сам это почувствовал, потому что лицо его передернулось, как от судороги.