– Ну а потом? Что было потом? – спросил Глеб.
– Потом он выскочил из квартиры. Я вышел из кладовки, но в квартиру снова кто-то вошел, и мне пришлось снова прятаться. Сперва я подумал, что это вернулся ваш друг, но это был совсем другой человек. Он был одет в темное пальто с поднятым воротником и черную бейсболку. На носу – темные очки. Идиотский маскарад, но он помог. Лица я не разглядел.
– Но это был мужчина?
Сыщик задумался. Потом вздохнул:
– Не знаю. Окна в гостиной были зашторены. За окном начинало смеркаться. И потом – этот маскарад…
– Что незнакомец делал в квартире?
– Открыл окна – в гостиной и на кухне. Потом взял картину Тильбоха и ушел. Да, и еще – пока он был в квартире, он зажимал нос платком. Но к тому моменту запаха я уже не чувствовал. Возможно, из-за моей болезни. Вот и вся история. Я бы никогда вам не открылся, но мне нужно было кому-нибудь это рассказать. Просто чтобы не свихнуться.
– Вы рассказывали об этом Амирханову?
– Не все. Только про то, что меня кто-то опередил. Амир страшно бесился, кричал, что лишит меня гонорара. А я и не возражал, лишь бы поскорее освободиться от этого дела. Честно говоря, беготня за картиной здорово меня утомила.
– И каково ваше мнение обо всем этом? – спросил Глеб.
Сыщик подумал и ответил:
– Трудно сказать. Такого ужаса я не испытывал никогда. Если бы я не был атеистом, я бы решил, что в квартире фотографа орудовал дьявол. Но наверняка этому можно найти и рациональное объяснение.
– И какое о вы нашли?
Сыщик усмехнулся:
– Никакого. Боюсь, что за объяснениями мне придется идти в церковь.
– Вы больше не возвращались в квартиру Давыдова?
– Я скорее залезу в пасть льву, – сказал сыщик. – Спасибо, что спокойно меня выслушали, Корсак. Я боялся, что вы занервничаете, и мне придется применить силу, чтобы вас успокоить.
– Интересно было бы на это посмотреть.
– Да, вы крепкий орешек, я знаю. Сейчас я уйду, а вы постараетесь обо мне забыть. В этом деле я больше не участвую. Мой вам совет – держитесь от картины подальше. Сердцем чую – она принесет еще немало бед.
* * *
Голос Шатрова звучал устало:
– Алло, Корсак, это Шатров. Мы нашли твоего друга. У парня здорово поехала крыша. Сидел под деревом, на Павелецкой площади, в компании бомжей. При задержании сопротивлялся, даже укусил патрульного за руку. А запашок от него…
– Где он сейчас?
– В Кащенко. Парень очень агрессивен и не помнит даже своего имени. Тебя-то уж точно не узнает.
– Ясно. Спасибо.
– Не за что. Кстати, мне доложили, что он все время твердит про какой-то ключ, подсвечник и часы. Не знаешь, что это значит?