До входа в комнату оставалось всего три шага, но Корсак почувствовал, что сделать их будет очень нелегко. Черный прямоугольник дверного проема напоминал вход в склеп. От него тянуло сквозняком.
– Сергей Анатольевич, вы здесь? – Глеб перевел дух и громко сказал: – Я вхожу в комнату!
Несмотря на царящий в квартире холод, лоб журналиста покрылся крупными каплями пота.
«Да что же со мной происходит?» – подумал он.
«Помню, когда я была маленькая, у нас в доме был подвал. Такая черная дыра, пахнущая сыростью. Когда я проходила мимо этой дыры, я просто цепенела от страха… Здесь было что-то подобное. В квартире Виктора пахло страхом. Как из той дыры. Как будто в его квартире поселились привидения, и я их сразу почувствовала».
Приведения? Ну, это полная чушь. Никаких привидений не бывает. Внезапно Корсаку захотелось убежать. Бросить все, забыть о картине, о коллекционере, пулей вылететь из подъезда, поймать такси и уехать на вокзал.
«Дурак, – сказал себе журналист, – да возьми же ты себя в руки. У тебя просто разыгралась фантазия. Ты ведь даже не знаешь, что там».
Однако Корсак знал, что ждет его в комнате. Знал, что увидит.
Превозмогая страх, Глеб сделал еще один шаг по направлению к темной комнате, и тут его ноздри уловили едва слышный запах мускуса и сухой травы. Запах этот снова заставил Глеба поежиться. Ему вдруг показалось, что аромат исходит от живого существа, и существо это притаилось во мраке комнаты и ждет его. Как только он войдет, оно набросится и разорвет на части.
Возможно, впервые в жизни Корсак пожалел, что у него нет оружия.
– Я вхожу в комнату! – сказал он подрагивающим голосом. Сжал кулаки и добавил: – Если там кто-то есть, лучше подайте голос. Я вооружен, слышите? У меня есть пистолет, и я пущу его в ход. Без колебаний!
Корсак мысленно досчитал до пяти, чтобы успокоиться, и вошел в комнату. В лицо ему дунул холодный воздух. Выключатель удалось нащупать не сразу. Тихий щелчок – и яркий свет люстры осветил кабинет коллекционера. В том, что это именно кабинет, сомневаться не приходилось. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и художественными альбомами. На специальных декоративных полочках замерли в боевых позах черные африканские скульптурки из эбенового дерева. Над камином висела старинная карта Венеции в тяжелой деревянной раме.
Тяжелое кожаное кресло было повернуто к окну. Над массивной прямоугольной спинкой кресла возвышался затылок сидящего человека. И затылок этот был абсолютно седой.
– Сергей Анатольевич, – тихо позвал Глеб, – с вами все в порядке?
Мужчина в кресле не двигался. Затаив дыхание, Корсак осторожно обошел кресло и заглянул коллекционеру в лицо. Некоторое время Глеб стоял неподвижно. Потом разлепил разом пересохшие губы и прошептал: