– Что с тобой? – наплевав на приличия, закричал Птицын, разглядывая в слабом свете фонаря Ольгу. – Кто же это тебя так?!
– Это что с тобой? – поперла на него Капитолина, пронзая гневным взглядом. И тут Павел понял, что объяснения со сменившей имидж с серого на розовый Пироговой придется отложить.
– Со мной? – попятился Паша от надвигающейся неизбежности в лице его бывшей подруги. – Со мной ничего. А это вот, – и он выставил перед собой могучий заслон, – моя кузина!
– Кузина?! – проревела Капитолина, утыкаясь пухлой грудью в мощную девицу. – Знаем мы таких кузин, которые ночуют где ни попадя.
– Девочки, девочки, – прыгала рядом с ними Оля, – давайте не будем ссориться!
– А че она лезет? – пробасила сестрица и рывком подтянула к себе Пашу. – Сказано, что кузина – значит, кузина!
– Капочка, не ругайся, – принялась оттаскивать Оля подругу. – Может быть, она и правда его двоюродная сестра из Тамбова!
– Ага, так я и поверила, – кипятилась Капитолина. – Была у нас уже одна из Сургута. А кем оказалась?!
– Нет у него никого в Сургуте! – нагло заявила кузина, подхватила Птицына и понесла в подъезд.
– До встречи, девчонки! – успел только крикнуть Птицын, которого окончательно взяли в оборот. – Увидим-ся-ся-я-я-я!
– И этот Казанова еще собирается с нами встречаться?! – возмутилась Капитолина, глядя на захлопнувшуюся за родственниками дверь. – Ни за что и никогда! И ты, Пирогова, если станешь с ним встречаться, то можешь больше не считать меня лучшей подругой. Станешь приятельницей.
– Как же мне с ним не встречаться? – развела руками Оля. – Мы же соседи?
– Я не знаю как, – покачала головой Капитолина, – но ты уж постарайся меня не расстраивать. Пусть этот негодяй прочувствует, что он потерял!
– Капочка, ты действительно считаешь, что если я перестану с ним общаться, то Паша прочувствует?
– При чем здесь ты? – всхлипнула Капитолина. – Он должен из-за меня прочувствовать.
– Вот я и говорю, может быть, мне его не нужно игнорировать?
– Думаешь? – Капитолина прищурилась и поглядела на окна изменника. – В твоих словах есть рациональное зерно. Продолжай с ним разговаривать. Но не для того, чтобы ему казалось, что он все еще окружен друзьями. Нам же нужна информация! Лялька, что делается-то? Кругом одни любовницы! И мы, как две дуры, отдаем им своих мужиков!
– Почему как? – вздохнула Оля. – К тому же Бессонов не мой мужчина…
– Но он же тебе нравится? Значит, твой. И мне, как бывшему близкому человеку, небезразлична судьба несчастной Птицы. Я точно знаю, что с этой толстухой он не будет счастлив. Ляля, может быть, мы решимся на абордаж?