Но ощущал.
— Я как раз собиралась извиниться перед вами, когда этот тип подошел во второй раз.
Рис нахмурился, озадаченный ее внезапным заявлением.
— Извиниться?
Она кивнула, не смотря на него — она глядела на тротуар под ногами.
— За то, что была с вами груба.
— Груба?
Она посмотрела на него.
— Я на вас накричала.
В самом деле?
— Я спросила вас, чего уставились, — объяснила она.
Он покачал головой и почувствовал, как насмешливая улыбка растягивает уголки губ.
— Вы не кричали. Такое приветствие типично для этого города.
Пикси рассмеялась, но смех быстро перешел в тихие всхлипы. Она остановилась, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали.
Рис замер рядом с ней, слушая душераздирающие рыдания, ощущая ее боль. Эта боль отдавалась в его груди. Ему вдруг захотелось утешить ее, но он не знал, как это сделать. Рис никого не успокаивал уже столько времени. Но он все же осторожно коснулся ее плеча.
— Тише, все хорошо.
Она потерла лицо, видимо, рассердившись на себя за эту слабость.
— Простите. — Она выдавила из себя улыбку. — Этот день должен был стать началом новой жизни. Я все продала: дом, семейный бизнес — все, чтобы начать настоящую новую жизнь. Но после сегодняшнего дня, думаю, я совершила ошибку.
Он не знал, что сказать. Она говорила о жизни, а у него ее давно не было.
— Может, завтра все образуется, — сказал он, запнувшись.
Она коротко взглянула на него и так громко расхохоталась, что начала икать. Она встала на цыпочки, обвила руками его шею и прижалась теплыми, мягкими губами к его щеке.
Если бы его сердце билось, оно бы точно остановилось. Когда в последний раз он чувствовал тепло человеческих объятий, нежность прикосновений? Но в ответ он ощутил вовсе не нежность. Совсем нет. Его холодное тело пронзило неистовое, обжигающее желание.
Он хотел эту женщину. Хотел глубоко погрузиться в ее тепло. Поглотить ее. Заставить ее кричать. И речь не только о клыках. Хотя Рис не мог избавиться от мысли, какой она будет на вкус, когда кончит.
Его плоть затвердела, клыки выдвинулись.
Он довольно грубо высвободился из ее объятий и отодвинулся.
— Простите, — сказала она, хотя в глазах ее плеснулась обида.
Он быстро пробежался языком по зубам, проверяя, втянулись ли клыки.
— Нет, я просто… — Что он мог сказать? Мне просто не хотелось бы наброситься на тебя или укусить, или и то, и другое, прямо здесь, на тротуаре. — Я просто не хочу, чтобы вы решили, что я такой же, как тот тип из аллеи.
Она улыбнулась, затем покачала головой.
— Я никогда бы не подумала, что вы такой же. Тот мужчина — настоящий монстр. А вы спасли меня.