Кэм беспечно пожала плечами:
— Что я могу сказать? Я родилась в семье прирожденных миротворцев.
Бриджит презрительно фыркнула:
— В таком случае, может, ты и испробуешь свои миротворческие чары на этом упрямом ранчере?
— Смотрите-ка, нашей звезде впервые пришла в голову разумная мысль, — проворчал Джек. — Возьми вертолет, Кэм, и попробуй его уговорить. Не бойся предложить денег. Можешь дойти до пяти тысяч… Возьми одного из парней на случай неожиданных неприятностей.
— Неприятностей не будет, Джек. — Ее глаза зажглись веселым озорством в предвкушении авантюрного свидания. — Я рискую каждый день, так почему бы не рискнуть с мистером Лютером Дэвлином!
Шум вертолета, заглушаемый топотом двенадцати лошадей, первым услышал Нат.
— Похоже, дома мы застанем гостей, — обратился он к Тору. — Хочешь поспорить, кто это?
Тор сощурился на пролетающий над головами вертолет:
— Не люблю спорить, Нат.
— Надеюсь, это не тот сумасшедший режиссер. От него да еще от этой звезды у меня разболелась голова. Может, нам повезет, и мы встретим ту леди, что была с тигром. Так не хочешь спорить? — Он рассмеялся, не ожидая ответа.
Пятнадцатью минутами позже несостоявшийся спор был разрешен: они увидели выходящую из вертолета «дикарку». Заметив, что Тор доволен, Нат почел за лучшее удалиться. Он отправил ковбоев к стойлам и обрушил на подростков очередную лекцию о том, как следует ухаживать за животными.
Тор направил лошадь к воротам, изучая Кэм Стирлинг. Она сменила свой дикарский костюм на белую майку и джинсы. Ее волосы были все в том же очаровательном беспорядке, так что хотелось запустить руку в эту светлую гриву…
Кэм улыбалась, и казалось, забор был для нее столь же удобным сиденьем, как и жесткий валун. Тор указательным пальцем сдвинул черную шляпу на затылок:
— Как это у вас получается?
— Что?
— Сидеть верхом на заборе, скрестив ноги. Вы похожи на эльфа.
— Пригласите меня на бокал ледяных кубиков, все равно с чем, и я, возможно, объясню.
— Ледяных кубиков?
Кэм кивнула:
— Это единственная вещь, которой не хватает в нашем лагере.
Его усмешка с каждой секундой становилась все обворожительнее, и Кэм поняла, что, если он не перестанет смотреть на нее своими пронзительными светло-голубыми глазами, как у Пола Ньюмена, ей действительно понадобится лед, чтобы не воспламениться.
У Тора перехватило дыхание. Ее темно-синие глаза стали почти черными. Эффект от этой фигурки эльфа на заборе был потрясающим, завораживающим. Он смотрел на Кэм и забывал все остальное: свой гнев на режиссера, заботы о ранчо, цель их поездки в прерию… Ничто не имело значения. Ничто, кроме Кэм Стирлинг.