— Не надо, у меня есть мелочь!
Ее рука быстро скользнула к его карману.
— Нам понадобится гораздо больше.
И она исчезла в толпе, прежде чем Тор успел сказать еще хоть слово. Он пожал плечами и побрел к указанному ею автомату. Достал из кармана мелочь — и тут обнаружил среди монеток сложенную бумажку. Развернув крошечный листочек, он прочитал: «Пять минут, Вы сказали? За музыкальным автоматом поверните налево. Затем — первая дверь направо». Внизу было нацарапано «Кэм» и нарисована улыбающаяся рожица.
«За музыкальным автоматом поверните налево…» Тор прошел по темному коридору… «Первая дверь направо…» Он дотронулся до белого листка, прикрепленного к двери, но оказалось, что это не новая записка, как он ожидал, а, видимо, какая-то вывеска. Тор приоткрыл дверь.
Комната была темной и прохладной.
— Кэм? — Его шепот прошелестел среди качающихся теней.
— Ты в комнате, куда еще не заходил ни один мужчина. Добро пожаловать в женский туалет! — Кэм рассмеялась. — Ты бы видел выражение ужаса на своем лице.
— Я вижу — в зеркале за твоей спиной.
— Успокойся. Здесь только зеркала и раковины, все остальное в другой комнате. Тут вот уютная скамейка. И очень тихо. А поскольку я единственная леди в ресторане, то, думаю, несколько спокойных минут нам гарантировано. А-а, гримаса ужаса наконец-то сменилась улыбкой.
— Какая вы умная, мисс Кэм Стирлинг! — Тор опустился на скамейку рядом с ней и нежно провел рукой по ее лицу. — Где твоя милая ямочка на щеке? А, вот она. — Он поцеловал Кэм в щеку несколько раз. — Я уже говорил тебе, какая ты красивая?
— Вроде бы да. Но я не прочь услышать это еще раз.
Он наклонился к ней:
— Ты очень красивая.
Ее пальцы перебирали металлические пуговицы его рубашки.
— Скажи мне еще что-нибудь хорошее.
— Мне надо сделать одно признание.
— Давайте, мистер Дэвлин. Какой у вас серьезный вид!
— Мне стыдно признаться. — Он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить. — Черт возьми, я ревную тебя.
— Ревнуешь? — Она заглянула в его глаза. — К кому?
— Ко всем этим парням, что тебя окружают сегодня. Что за странные у вас отношения! Кто они тебе, эти парни?
— О-о, с ними меня связывает верная, прочная дружба, можно даже сказать: любовь. Но только братская. Совсем не та, что у нас с тобой. — Она говорила легко и весело, а он стал еще серьезнее.
— Я знаю, что мне не стоит впускать в свою душу ревность, но ничего не могу с собой поделать.
— А когда это чувство появилось впервые?
— Когда я увидел этого гримера, Даррэла Как-Его-Там…
— Даррэл Бут.
— Как бы там его ни звали! Мне не понравилось… я не мог…