— Я тоже сожалею по поводу вчерашнего дня. Обычно я не так груба. — Она дружески улыбнулась Эдаму.
— Итак, мир? — Эдам одарил ее приветливой улыбкой.
— Мир.
— Ну а теперь, как дело с ленчем? — поинтересовался он, гася сигарету в пепельнице.
— Пожалуй, я приготовлю омлет с ветчиной и сыром, — сказала Саманта с очаровательной улыбкой. — Как раз вчера я купила специальную сковороду для омлета и думаю, что ее стоит испытать. Идет?
— Полностью согласен, — сказал Эдам и уселся поудобней в кресле-качалке. — Я посижу и посмотрю, как вы готовите.
— О, это вам не удастся, — проворковала она. — Если вы хотите поесть, вам придется поработать. Вы можете накрыть на стол. Тарелки в шкафу, что позади вас, а столовые приборы в третьем ящике слева.
Эдам встал и начал вынимать тарелки. Саманта же заглянула в холодильник.
— Знаете, — сказала она, — вы совсем не такой, как мне представлялось.
— Простите меня за это, — сухо проговорил он, ставя на салфетки две тарелки с узором из маргариток. — А каким я вам представлялся?
— Судья все время говорил, что ждет приезда старого друга-издателя. А вы оказались совсем не старым. Я ожидала увидеть его сверстника. — Она тонкими кусочками нарезала ветчину и сыр.
— Сверстника Гриффина? Я попрошу уменьшить мой возраст до тридцати трех лет, каким он и является на самом деле, — хмыкнул Эдам. — А судья на самом деле изображал меня этаким трясущимся старикашкой? — Рядом с тарелками он поставил по кофейной чашке и положил бумажные салфетки.
— Не всякий человек на шестом десятке трясется. О судье этого, конечно, не скажешь, — возразила она, сбивая яйца в стеклянной чаше. — Как вы с ним познакомились?
— Судья был одним из моих профессоров в Гарварде, а потом стал партнером моего отца в нью-йоркской адвокатской конторе, — рассказывал Эдам, роясь в ящике для столовых приборов. — Я вступил в ту же фирму после сдачи экзамена на адвоката. Но я не хотел посвящать себя полностью корпоративному праву и перекупил одно обанкротившееся нью-йоркское издательство. Оно выпускает газеты в округе Колумбия и Вирджиния. Для руководства книгоиздательским филиалом в Нью-Йорке я учредил пост менеджера. После смерти отца я передал адвокатскую практику судье, а сам занялся исключительно издательскими делами.
— Скажу честно, это меня удивляет, — заметила Саманта, наполнив водой стеклянный чайник и поставив его на горелку. — Я полагала, что вас увлекает вашингтонская ночная жизнь. Буйные вечеринки, чувственные секретарши.
Эдам рассмеялся:
— Поверьте мне, что в конце концов это начинает надоедать. Секретарш приходится остерегаться. Ведь все они пишут мемуары.