— Спасибо тебе, Господи, за то, что ты вернул ей ее нормальное состояние!
Все оставшееся до полудня время Брэм убил на то, чтобы поддерживать Роксану в хорошем расположении духа и, разумеется, проигрался в пух и прах.
— Слушай, а ты, между нами, не жульничаешь?
— Фи!
— И на сколько я пролетел на сей раз?
Роксана почесала в затылке, подсчитывая.
— Ты должен мне тысячу восемьсот тридцать пять долларов и сорок центов.
— Для тебя мне не жаль последнюю рубашку.
— Это ты говорил прошлой ночью.
— Я много думал об этой ночи.
— Такое впечатление, что о чем-то другом тебе просто не думается.
Брэм перестал тасовать карты и посмотрел на часы.
— Мы вместе сорок семь часов. Обычное, среднестатистическое свидание занимает около четырех часов, в неделю таких свиданий бывает в среднем не больше трех… Так что это наше двенадцатое свидание и четвертая неделя совместного проживания. — Брэм лукаво посмотрел на нее. — Достаточный срок, чтобы можно было объявить «Я тебя люблю»?
— По-твоему, мне приятно было бы это услышать?
— А тебе не хотелось бы этого слышать?
— Я не верю словам. И мне абсолютно неинтересно торчать здесь с тобой. Если ты ищешь развлекуху по случаю окончания года, то тебе попалась совершенно неподходящая для этого женщина, — процедила сквозь зубы Роксана и тут же покраснела. — Черт бы тебя побрал, Брэм. Прекрати смеяться!
— Мне нравится, как ты подавляешь в себе чувства в отношении меня, — заметил Брэм, подавая колоду.
— Никаких чувств нет и подавлять мне нечего! — фыркнула Роксана, сдвигая карты.
— Да? Помнится, прошлой ночью… — На лице Брэма расплылась мечтательная улыбка. — Полно тебе, Роксана! Прошлой ночью ты не издавала такого шипения!.. Ты дрожала от возбуждения, когда я тебя целовал, и вообще вела себя очень страстно! — Брэм принялся раздавать карты. — А твои руки — как они меня обнимали!.. А ногти… ногти расцарапали всю спину. Стоило же мне поцеловать соски, как ты…
— Заткнись!
— Ты очаровательна, когда сердишься!
Они вскрыли карты и уставились в них, безуспешно стараясь сосредоточиться на игре.
— Я читала о мужчинах вроде тебя, — сухо сказала Роксана, — о романтических и страстных натурах с необузданной фантазией по части женского пола.
— Ты — грандиознее любой фантазии, и хотя я никогда не был монахом, в книгу рекордов Гиннесса по части увлечений я вряд ли попаду. Я всегда знал, чего я хочу от женщины, и в твоем лице нашел то, что мне надо. — Брэм смотрел на нее поверх карт, и тон у него был убийственно серьезный. — Положа руку на сердце, я сам удивляюсь силе своих чувств. Сначала я все списал на сексуальный голод, но сейчас понял, что грешил на себя.