Вот как раз об этом пьяно трепался золотарь:
— Истину говорю — палач фигура важная и… полезная, с какой стороны ни посмотри. Я не про разбойников. Если бы их кости не торчали на колесах у городских ворот, о них бы и не вспомнили. Но помнить надо. Пусть это будет напоминание каждому, кто подходит к городу, — не желай чужого добра и жизни. Великий грех… А кому охота попасть в руки нашего палача? Вы ведь видели его руки? Это да-а-а.
— Вот и скажи, как он тебя… — громко засмеялся могильщик.
Костяшка-Томас уже хотел было сердито стукнуть кулаком по засаленной столешнице, но вдруг улыбнулся и счастливо посмотрел на свои ладони.
— А хоть бы и так. Нет худа без добра. Истину говорят святые отцы. Правду не скрою — как взял он меня за шею и поднял над землей, так, думал, это мой смертный миг. Гадал ли мой отец, да и я сам, что кончусь в руке палача?
— Значит, ваш палач может вот так хватать за шею свободных горожан? — с сомнением в голосе спросил молодой человек, принятый хозяином харчевни за купца. — Вольные же в вашем городе порядки.
Золотарь бросил на молодого гостя мутный взгляд.
— Ты хороший человек… Э-э-э… Как тебя?
Молодой человек усмехнулся.
— Да как и от крещения — Патрик. Ты меня уже третий раз спрашиваешь.
Все засмеялись. А громче всех сам золотарь.
— Крепкое пиво сегодня. Вот только он меня одной рукой к небесам подносил. Если бы двумя, то точно голову оторвал бы.
— Старших нужно слушать и делать то, что приказано, — с усмешкой заметил могильщик Ешка.
— Оно так, — согласился золотарь. — Золотари всегда под палачами были. Но кому же эта куча падали нужна была? Стояла себе, пусть бы и стояла. А то пришел и велел за два дня вывезти ее за город и глубоко закопать. А как? Когда она столько лет наваливалась.
— Так ведь управились за два дня после того, как палач оторвал твои пятки от земли, — вставил свое слово церковник Хайнц. — А и то правда — от этой кучи вонь была, как в аду. Особенно в жару. А так вся улица… Да что улица, весь нижний город вздохнул с облегчением. Ведь не зря вам, золотарям, жители поднесли два кувшина вина и поросенка. И сам бюргермейстер за столько лет пришел посмотреть и слово доброе сказал. Вот если бы еще вычерпать дерьмо из ямы…
Золотарь почесал затылок.
— Да оно при моем отце само уходило. Сейчас не уходит. Этот… в синих одеждах… наш старший, сказал, что нужно посмотреть, что и как. Но после большого дождя.
— Значит, полезная фигура — палач? — поддерживая тему, спросил Патрик.
Костяшка-Томас шмыгнул носом и припал к глиняной кружке. Сделав большой глоток пива, он сплюнул под ноги.