По дороге к месту ночлега, где оставался маленький индеец, она взяла Ника за руку чуть ниже локтя.
— Ты заснул так быстро прошлой ночью, — сказала Тарита. — Я хотела тебе сказать, что ты совершил неимоверно мужественный поступок, спасая, жизнь Атуту. Я слышала, что ты международный агент экстра-класса, то есть человек, всегда достигающий поставленной цели, не останавливающийся даже перед убийством во имя служения родине. Но я думаю, что ты больше спасаешь, чем убиваешь, Ник Картер. Возможно, эти две вещи несравнимы, но мне кажется, это правда.
Ник громко рассмеялся. Он подумал про себя о еще большем несоответствии — этой величественно красивой туземке с безупречной лаконичной интонацией швейцарской пансионерки, полуобнаженной богине, употребляющей слова типа «несравнимы».
Атуту радостно приветствовал их на маленькой полянке, и они сели завтракать собранными Таритой фруктами.
— Как ты думаешь, где сейчас твои противники? — спросила девушка.
— Если ты сказала правду о вздутых, переполненных реках, то русские для нас не представляют опасности. В этих джунглях даже полдня кажутся дюжиной. Но их шестеро человек, и они могут продвигаться в заданном темпе. Они у китайцев «на хвосте».
Китайцы же, видимо, идут ускоренным шагом, осознав свою ошибку на старте и один потерянный день. Что же касается Колбена, то я не знаю.
— Он недалеко ушел вперед, — подхватила Тарита. — Возможно даже, что он немного заплутал. Но те два индейца, которые с ним, не дадут ему заблудиться основательно.
Пока Ник собирался, Атуту о чем-то говорил с девушкой.
— Он хочет нести оба наших лука, — перевела она. Ник улыбнулся, кивнул Атуту, который со светящимися от счастья глазами уже прилаживал оба лука у себя за плечом, спеша вдогонку за ними.
Ник шел вплотную за Таритой размеренным шагом и, несмотря на все усилия, не мог оторвать взгляда от ее величественной, невероятно красивой фигуры. Когда девушка поворачивалась, перелезала через дерево или перепрыгивала, ее грудь удивительно грациозно поворачивала розовые бутоны сосков из стороны в сторону, то провисая, то выравниваясь, становясь то упругой и твердой, то вдруг мягкой и округлой.
Дожди повалили огромное дерево, и его скользкий ствол и спутанные ветви образовали почти непреодолимое препятствие на их пути. Перебираясь через него, Тарита поскользнулась и полетела назад. Ник едва успел поймать ее обеими руками за талию, одна грудь девушки, гладкая и шелковая, как крыло бабочки, прижалась к нему.
Ее бездонные глаза, темные и непроницаемые, глянули на Ника, и оба застыли в неподвижности — неожиданная живописная картинка среди ветвей поваленного дерева.