— Их тут двое! Загоняй, а то уйдут!
Грубый окрик мужчины, вооруженного железным колом, оборвался клокочущим, булькающим звуком: Искра, даже не оглянувшись, небрежно махнул удлинившейся едва ли не на локоть стальной рукой, выдвинувшиеся на полвершка острые, будто ножи, когти располосовали шею наемника, забрызгав моментально остывающей на холоде кровью близстоящих зевак. Мгновенно наступившую тишину в клочья разодрал выпавший из рук человека шестигранный железный кол, и не успел утихнуть звон металла о камень, как его подхватил высокий женский крик, за ним — еще один, и еще.
Харлекин остановился, низко пригнулся, будто зверь, изготовившийся к прыжку, оскалил острые железные зубы и негромко, коротко рыкнул:
— Пр-р-рочь!
Второй раз просить не пришлось: народ с криками попятился, схлынул в разные стороны, сбивая друг друга с ног в общем стремлении дать дорогу чудовищу, которое другого шанса никому уж точно не даст — без оглядки и жалости сметет любого, оказавшегося на пути.
Искра одним рывком забросил меня на плечо, пошатнулся, будто бы весила я гораздо больше, чем казалось, захрипел, раздирая когтистой ладонью ворот ставшего чересчур тесным камзола. Отливающая золотом волшебная нить змеелововой мелодии тугой удавкой оплетала его горло, и чем ближе звучала колдовская дудочка, тем крепче и толще становилась петля.
— Уходи… уже не вырвусь…
Харлекин пошатнулся, а затем опустился на одно колено. Мечущаяся, будто безмозглое стадо, толпа успокоилась, люди с надеждой стали посматривать в сторону площади, откуда вот-вот должен был появиться «пастух». Спаситель от чудовищ, вооруженный лишь волшебной дудочкой да верой в собственные силы. Человек из Ордена Змееловов, присланный, чтобы избавить простых жителей славного города Загряды от страшного и бесчувственного монстра, от чарана, неистового оборотня, пожирающего заживо и мужчин и женщин.
То, что есть в этом городе чудовище пострашнее и попрожорливее Искры, никого, разумеется, не волновало. Стадо боится лишь тех волков, которых видит пред собой. Огромная, донельзя расплодившаяся стая, живущая в лесу по соседству, их не волнует — о тех, кто серыми тенями рыщет вдоль загона, пускай пастух и его собаки беспокоятся.
Не дождетесь. Если Загряда хочет откупиться от змееловов, то пусть делает это не за наш счет. Я ухватилась за золоченую нить обеими руками, уже покрытыми чешуей, с силой дернула, стараясь оборвать колдовскую пуповину, намертво связавшую Искру с подавляющей волей дудочника. Еще раз дернуть, и еще, срывая золотистую чешую о жесткую, неподатливую и кажущуюся колючей петлю. Нить лохматится, но не рвется, чужая воля слабеет, но я чувствую, как дудочник торопится, как гонит прочь каждого, кто имел глупость ему помешать, ощущая, что жертва вот-вот сорвется с крючка.