Иисусе, откуда взялись подобные мысли? Ему надо выйти под дождь и остудить свое разгулявшееся воображение. Он сосредоточился на рисунке, добавив несколько штрихов к обстановке.
— Ну вот, открой глаза.
Шарлотта приподнялась и села. Она начала воспринимать слова Бэя всерьез, убаюканная теплом огня и мыслями о нескончаемой роскоши в каком-то воображаемом восточном дворце. Когда она бросала вызов его праздности, то никак не ожидала обнаружить этот его скрытый талант. Может, она и не была в восторге от вульгарных ангелочков на потолке в доме на Джейн-стрит, но Бэй определенно умеет рисовать.
Она разглядывала рисунок. Вальяжная наложница возлежит на диване под шелковым пологом. Блюдо со сластями стоит на низком, изысканно украшенном столике, и наложница выглядит так, словно уже полакомилась ими. Тело ее пышное и спелое, как финик.
— Я такая толстая! — вскричала она.
— Не говори чепухи. Ты идеальная. Женственная.
В голосе Бэя послышались оскорбленные нотки, и Шарлотта поспешила добавить:
— Я не критикую твою работу. Она прекрасна. Более чем прекрасна — бесподобна. Просто я не знала, что выгляжу… вот так.
Она выглядела не только пышнотелой. Она выглядела греховной. Глаза чуть приоткрыты, на губах играет улыбка кошки, съевшей канарейку. Такая расслабленно самодовольная, словно ее только что страстно любил султан, великолепный любовник. Возможно, лучший любовник во всем Дорсете. Или, точнее, в Оттоманской империи.
— Э… красиво. Очень лестно.
Бэй забрал у нее рисунок.
— Тебе не нравится?
— Нравится! Он чудесный, правда. Все детали выписаны так исключительно. Просто… эта женщина выглядит такой роскошной.
Он скептически вскинул бровь. Шарлотта торопливо продолжила:
— Я обыкновенная. Скучная. Совсем не такая роскошная. И, конечно же, моя грудь не такая большая.
Бэй взглянул на портрет, потом на ее грудь.
— Ну, не знаю. Мне кажется, я был предельно точен. Попробуем еще раз?
Шарлотта почувствовала, что покраснела до корней волос. Ей бы следовало сослаться на головную боль и закончить этот художественный эксперимент. И чего-нибудь поесть. Но после обильного завтрака, который она съела, Бэй не поверит, что она уже проголодалась. Сегодня утром у нее, наконец, проснулся аппетит. Скоро она растолстеет еще больше, если будет есть все, что готовит миссис Келли.
— Но на этот раз я хочу быть задрапирована. — Она знала, что это прозвучало раздражительно, но ничего не смогла с собой поделать. Это как-то неестественно, когда ты лежишь обнаженной среди бела дня, и довольно ухмыляющийся мужчина рисует тебя.