Похоже, здесь Бэй потерпел неудачу. Судя по всему, она не поняла его намеки в том письме, так же, как и Фразьер. А может, она даже не показала ему письма, а в сердцах укатила в свои Малые Задворки. Пошел уже третий день, как было доставлено его послание, если только Анна не соврала и не выкинула письмо. Бэй был уверен, что у Фразьера его внезапное исчезновение вызовет подозрения и денщик займется поисками.
Что ж, волей-неволей придется привыкать к своему положению. В конце концов, Бэй сбежит. Он просто обязан это сделать. Сама мысль о том, что он на всю жизнь останется привязанным к Анне, была слишком ужасной. Тени из-за заколоченных ставней подсказывали ему, что время идет к вечеру, но еще слишком рано, чтобы спать. Тем не менее, он заставил себя погрузиться в полудремоту, вполуха прислушиваясь к каждому звуку в доме. Просто поразительно, к чему приводят крайняя скука и бездействие. Бэй уже исчерпал весь запас хранившихся в его памяти стихов и библейских заповедей. Надежнее было дремать и покоиться во сне в объятиях Шарли.
Из приятных снов его вырвало прикосновение руки Анны в кожаной перчатке. В комнате царила полнейшая тьма.
Он заставил себя обиженно воскликнуть:
— Где ты была?
— На скучнейшем музыкальном вечере. Ничего интересного. Я ведь в трауре, но моя старая тетушка пригласила меня послушать ее протеже. От ее воплей у меня едва не лопнули барабанные перепонки. А как ты провел время, Бэй? — с хитрой кошачьей улыбочкой спросила она.
— Анна, нет необходимости держать меня в оковах. Я мог бы составить тебе компанию и тоже послушать эту певчую птичку. Уверен, мы нашли бы подходящий альков или ложу, чтобы заняться нашей собственной музыкой. — «Пожалуй, тут я переборщил». Он смотрел, как она прихорашивается, явно довольная собой.
— Ладно, ладно. Может, через недельку-другую, когда ты снова проявишь свой пыл. — Она провела кончиком пальца по его губам. — Меня почему-то не слишком убеждают твои слова. Может, поцелуй поможет?
Она наклонилась к Бэю, и удушливый аромат роз ударил в ноздри. Он открыл рот, чтобы запротестовать, но она быстро накрыла его своим. У нее был вкус шерри и решимости. Бэй отвечал с искренностью, вызванной отчаянием. Анна должна убедиться в его намерениях… это единственный шанс вновь обрести свободу. Наконец она выпрямилась с пылающим лицом.
— Когда мы уже сможем покончить с этой чепухой, Анна? Я хочу тебя. Хочу быть в тебе.
— Скоро. Еще день-другой, обещаю.
Она ушла. Услышав стук закрывшейся парадной двери, Бэй испустил вопль отчаяния. Пусть головорезы думают, будто он ужасно разочарован, что не поимел ее.