Он быстро повернулся, взбежал по лестнице к себе в мансарду и снова остановился, вперив взгляд куда-то вдаль. Он вспомнил слова отца: «спортсмен – слуга публики». Да, по сравнению с жизнью, о которой так спокойно рассказал Спунский, его собственные неприятности показались теперь Питу такими ничтожными… Он был взволнован, не понимал, что с ним творится, пытался найти этому объяснение, но не мог. Он знал только, что обязательно пойдет в понедельник на тренировку. Он вспомнил о Де-Гручи и тут же отбросил мысль о нем. Нет, не ради Де-Гручи станет он тренироваться… Ради самого себя. И Спунского.
Утром в воскресенье, возвращаясь домой из церкви, он шагал рядом с отцом по заснеженной улице.
– Если не хочешь, Пит, не будем говорить об этом, – сказал мистер Гордон. – Но что ты решил по поводу хоккея?
Пит не сразу нашел слова для ответа, и мистер Гордон торопливо прибавил:
– Можешь не отвечать.
– Нет, почему же, – отозвался Пит наконец. – Я буду играть. Не ради школы, как прежде… Но я должен и буду играть. Остальные ребята хотят хорошо играть, но не умеют, и я должен помочь им… Я не желаю, чтобы думали, будто я испугался трудностей. Правда, я не смогу играть с такой же охотой, как за старую школу, по все равно я буду стараться. Чтобы показать им…
– Ты хочешь сказать, что будешь играть, чтобы показать себя? – помолчав, спросил мистер Гордон. – Так, что ли?
Они поднялись на крыльцо, и Пит принялся сметать с ботинок снег.
– Вроде бы так… – сказал он.
В понедельник утром, когда Пит пришел в школу, то, вопреки его опасениям, все было как обычно. Никто не сказал ему ни слове, как будто ничего не произошло.
На переменах он переходил из класса в класс с учебниками под мышкой, на уроках слушал учителей, отвечал на вопросы, решал задачи и успокоился. Возможно, оттого, подумал он, что теперь он знает, что ему делать. В коридоре он видел Де-Гручи, но тот не смотрел в его сторону. Остальные ребята из команды при встрече с ним торопливо кивали и, не задерживаясь, шли дальше. Пит не обращал на это внимания. Он решил твердо: он им докажет, на что способен. Ради Пита Гордона он им докажет. И ради Билла Спунского. Он помнит укоризненный взгляд Толстяка Абрамсона, и доверие Ли Винсента, и сочувствие Реда Тэрнера, который, наверное, понимал, что с ним происходит, и он им докажет…
Тренировка в «Олимпике» была назначена на шесть часов вечера, но ребята пришли раньше, являясь поодиночке, по двое и по трое. Бенни Вонг шел пешком из ресторанчика, который содержал его отец, и неподалеку от катка его догнал Розарио Дюплесси, который сидел за рулем отцовского автомобиля. С ним были Пол Брабант и Гарри Бертон.