После этой ночи она уже не будет страдать от чувства вины... Ее станет согревать сама мысль о том, что она была ему желанна и что это желание было настолько сильным, что освятило их близость... по крайней мере, для нее.
Даниел обнимал ее, осторожно освобождая от одежды. И вскоре они стояли обнаженные, согревая друг друга жаром своих тел. В этот момент Гвендолин испытала такой прилив наслаждения, что буквально содрогнулась под его порывом, инстинктивно поднимая голову и приглашая Даниела поцеловать ее. Губы приоткрылись, уступая напору его языка.
Повинуясь упоительным движениям мужских рук, она открывала в себе опьяняющую чувственность. И вот уже у них не осталось сил сдерживаться. Они опустились на пол, на подушки, которые Даниел предусмотрительно сбросил с дивана.
Когда он лег рядом, ее словно пронзил электрический разряд, и Гвендолин громко и нетерпеливо вскрикнула, заставив его забыть о всякой неторопливости.
Однако каждое движение его было настолько нежным, что она почувствовала, как ни с чем не сравнимое наслаждение заполняет ее, и прильнула к Даниелу, моля не останавливаться. Наконец и ее тело оказалось захвачено волшебным ритмом, и мир кругом, похоже, навсегда исчез...
Чувство освобождения, последовавшее за яростным, страстным восхождением к вершине блаженства, было столь неожиданным, что Гвендолин ощутила, как горячие слезы подступают к глазам.
Однако Даниел вовсе не удивился. Он поцеловал ее влажные щеки и веки, а потом кончик носа и губы Гвендолин внезапно почувствовала полное изнеможение, как душевное, так и физическое. Она поняла, что глаза ее закрываются и у нее не осталось больше сил сопротивляться сладостной дремоте.
Наблюдая за ней, Даниел осторожно отодвинулся. Сердце его было настолько переполнено нежностью, что он почувствовал, как у него самого защипало в глазах.
Все эти долгие годы она была уверена... Она думала, но так и не узнала, что... Он никогда не сможет простить себя за то, что причинил ей такую боль! Конечно, по-своему, по-мужски он не мог не испытывать удовлетворения, думая о том, что стал ее первым возлюбленным, понимая, что наслаждение от только что пережитой близости было ей незнакомо. Но оно было так естественно и так соответствовало его собственному желанию, что временами он опасался, что вот-вот потеряет контроль над собой и все испортит, напугав ее.
Даниел встал и медленно, осторожно взял ее на руки, отнес наверх и опустил на старомодную двуспальную кровать, занимающую большую часть спальни, а затем вернулся в гостиную, чтобы собрать их одежду и положить подушки обратно на диван. После этого он снова поднялся в спальню, поглощенный своими мыслями. Она отдалась ему, проявляя все признаки страсти и наслаждения, но не сказала, что любит его... пока не сказала.