Она обняла его, чуть не плача; он еще не очень твердо стоял на ногах и пошутил, что она его уронит. Они пошли к двум свободным креслам, которые стояли около журнального столика. Ленгтон сел, и Анна заметила, что он скривился от боли, потому что, устраиваясь удобнее, он вцепился в подлокотники обеими руками. Усевшись, он громко выдохнул.
— У меня новости и хорошие, и плохие, — сказал он с улыбкой.
— Внимательно слушаю.
— Завтра меня смотрят врачи, и, если все будет в порядке, к выходным я буду дома.
Такого Анна не ожидала: по ее расчетам, он должен был выписаться никак не раньше, чем к концу следующей недели.
— Долго здесь не залежишься: у них ведь так — быстрей-быстрей! Ну, как тебе такая перспектива?
Она заставила себя улыбнуться:
— Чудесно! Уже в эти выходные?
— Ну да. Если мне опять станет хуже, я вернусь еще недели на две — так все здесь делают. Только мне кажется: раз уж я выпишусь, то все, с концами.
Она перегнулась через столик и поцеловала его в щеку.
— Ну а все-таки, куда мне теперь возвращаться — к себе или к тебе? — спросил он.
— Ты сам-то как думаешь? — притворно возмутилась она.
— Ну, пользы от меня теперь будет немного, ты сама знаешь. Сам я даже водить пока не могу, но буду получать компенсацию, так что на такси хватит, чтобы ездить на тренировки и к физиотерапевту. С коленом моим еще работать и работать. Знаешь, что мне медсестра сказала? У вас, говорит, болезнь горничных. Я ответил: «Так я ж не горничная, почем мне знать, что это за болезнь такая!» А она говорит: «Больно — сил нет!» — Он рассмеялся, и Анна рассмеялась вслед за ним.
Она привезла ему свежих фруктов. Ленгтон капризно заметил, что виноград уже видеть не может, но по-детски набросился на яблоки и с хрустом съел подряд несколько штук. При этом он рассказывал ей о других пациентах, очень смешно их передразнивая. В конце концов он успокоился и взял ее за руку:
— Так ты меня правда возьмешь к себе, а, дорогая?
— Правда. И потом, до твоей квартиры целых четыре лестничных пролета, а до моей всего два, да еще лифт, квартира вся на одном уровне. Ясно, что для тебя она лучше. Я буду тебе готовить, ухаживать за тобой…
— Мама мне не нужна, Анна.
— При чем тут мама? Я сама хочу, чтобы ты как можно скорее встал на ноги и вернулся к работе, потому что с тобой легко не будет.
Он усмехнулся, потом нахмурился:
— Ты поменьше об этом распространяйся. Визитеры пусть не ходят. Пока не буду в форме, никого не хочу видеть.
— Как скажешь.
— Я тут составил список того, что мне нужно привезти, когда буду выписываться.
Он передал ей листок, она положила его в портфель. Анна так и не решилась вынуть папку с делом и подборку газетных вырезок. Время пролетело быстро, на прощание они обнялись и поцеловались. У нее на глаза навернулись слезы, когда он шепнул ей на ухо, что любит ее.