Кроме жизни. Грузинские женщины от рождения носят траур. Всегда в чёрном. Но мать погибшего отличишь и среди сотни чёрных косынок. По глазам и по фотографии сына — на груди в траурном банте. И прохожие целуют им руки.
Жизнь дешевеет. На улицах после восьми — повымерло. И слышны одиночные выстрелы вперемешку с воем собак. А ведь война — за горами. Семь часов полным ходом, как минимум.
В порту на ночь не остаются. Все выходят на рейд. Орудует банда в чёрных масках и с автоматами. Зачищают сейфы, как докеры трюм.
Все официальные лица с пистолетами ходят по улицам. С автоматом — значит не меньше, чем прокурор.
Бегут из осады беженцы. Но — кавказские. Все на машинах и с семьями. Больше греки, армяне и прочие русские. Сейнера берут их на палубу. Нидерланды спасли морские разбойники. Грузию — браконьеры, тюлькин флот. История повторяется. Но никто ничему не учится.
У вояк тоже — эвакуация. Стоит у причала транспорт. "Баскунчак". Вот так встреча. Штабное судно Восьмой Тихоокеанской. Раз этот здесь — значит всё правда.
Колония. Эвакуация. В Персидском как-то не думалось, что на вертолётной площадке отлично становятся фуры с чаем и с мандаринами. Фрахты они нам сбивали…
По рынку бродят солдаты армии метрополии: лопоухие, в летних тельниках. Роются в колониальных товарах перед отправкой на родину. Хороший подарок милахе. А эта вот шаль — для мамаши.
А ведь они — не взрослеют. Десять лет назад, в Эфиопии, они были моими ровесниками. Я стал старше на десять лет. А они — по-прежнему пацаны с обгоревшими под южным солнцем ушами.
Бумеранг. Возвращаясь на родину, колониальные воины несут семена на подошвах сапог. Прорастут где-то в Ольстере. И всё равно — победитель вернулся домой, или проигравший сражение в Африке.
Когда крались мимо Сухуми, и за полста миль от берега полыхали зарницы залпов. "Грады", "шилки" и прочие модернизации бомб гросс адмирала Нахимова.
А у Рэнки там — брат и родители. Воюет ли брат? Поставят ли ему памятник на медяк, что найдут в кармане убитого? Мародёры и похоронщики тоже любят войну. Мы — не дикари.
Поставят ли памятник тому адмиралу, который планировал высадку пацанов из морпеха грузинам в тыл? "Без объявленья войны… Внезапно…Конфисковали тяжёлые вооружения…" А они артиллерией только и держались против чеченцев. Бумеранг. Морпехи теперь — в Чечне.
Воткнут ли пропеллер в могилу тем лётчикам, что за деньги бомбят обе стороны? Кто заплатит, тот с авиацией. Не видать с вертолёта ночью, что обстреливаешь сейнер с беженцами, а не подводную лодку грузин с ядерными боеголовками?