— Сколько их? — спрашивает.
— Четверо, — докладываю.
А он ноги с койки свесил и… так и сидел молча аж до тех пор, пока над головой загромыхало, и матрос наш, Кела, заорал:
— Давай наверх все! Пашку заложником увели!
С чего ему в ту ночь в рулевой рубке лечь спать вздумалось, Кела и сам потом объяснить не мог. А выстрелов, говорит, не слышал. Проснулся уже тогда, когда портнадзиратель, галстуком связанный, из капитанской каюты ногами в переборку молотить начал.
Портнадзиратель же первым делом поднял волну, что Пашку забрали. А Пашка этот — это ж я и есть. И такое зло меня взяло: говорил же человек чёрным по белому: "На рейд снимайтесь." Так нет же. Ещё и Скользкого на берег отпустил. Чтоб, значит, уже наверняка чего доброго не снялись? Так что-ли?
Очень я злой на Олега Палыча был. Ещё больше, чем на Скользкого. С Драконом — знакомая песня. Кореша приблатнённые и выпивка дармовая через пять минут после того, как концы на причал поданы. В любом порту. Я на Скользкого всегда злой, а тут ещё как подумаю, что это вместо него кобчиком по трапу…
И перед портнадзирателем стыдно было. Я за него не очень и горло рвал. Не с нашего ж парохода. А он вон как, первым делом обо мне вспомнил. И получил — за того парня. Гостеприимный какой!
Когда налётчики всё же поняли, что ключа им от него не видать, они просто унесли сейф с собой. Тяжело, конечно. Но что поделаешь?
Денег в сейфе не было. Да, но именно в нём были все наши корочки.
И просил же их, не бейте по правой стороне! — смеялся портнадзиратель, пока ему бинтовали голову.
— Вечно мне по правой половине черепка достаётся…
Портнадзиратель был русским. И смеялся по-русски, задним числом.
А мне — хоть сквозь палубу проваливайся. Тоже мне, английский юморист выискался.
А на родного своего капитана был я зол, как Черчиль на коммунистов. Но это ещё не было началом моей помполитской болезни.
***
Полиция приехала когда рассвело. Тоже по ночам боялась ездить. Осмотрела место происшествия. Но на борт не подымалась. Гильзы и патроны рассыпавшиеся я им на причал выносил. Так что зря Олег Палыч суетился, просил Келу свайкой дырок в переборке наделать. Якобы (неприкрученный) сейф с мясом вырвали.
Хотя нет, спустился один. Эксперт, наверное. Хромированный пистолет за пояс просто, без кобуры, заткнут. Была у них тогда такая мода. Чтоб все видели — облечённый властью человек идёт. Если же с калашниковым — значит не меньше, чем прокурор. Это потом уже они все с радиотелефоном наперевес ходить по городу стали. Спустился один всё-таки, значит, и сразу стал камбуз досматривать.