Но она упустила драгоценный момент. Очевидно, одурев от вожделения. Что теперь делать? Надо было не пожирать его похотливым взглядом, а переходить прямо к делу.
— Прежде всего, сейчас ночь, черт побери! — огрызнулся брат.
А то она не знает!
— А во-вторых, — продолжал он, — ты что, думаешь, я одерживаю победы по семь дней в неделю?
— Выходит, для тебя это тоже непросто? Может, это у нас семейное?
Он снова выругался, на сей раз уже более цветисто.
— Послушай, просто подойди и скажи ему… скажи: «Я тебя хочу». Этого ты еще не пробовала?
Вообще-то нет, этого она не пробовала. Но попробует обязательно.
Зак внезапно проснулся, как от толчка. Он лежал, не понимая ни сколько времени прошло, ни что его разбудило. Потом услышал шорох — кажется, звук выдвигаемого ящика. Он заморгал саднящими от недосыпа глазами, вглядываясь в залитую лунным светом комнату. Возле комода копошилась смутная тень.
Было два часа ночи.
— Ханна?
— О! — Она чуть не подскочила. И стремительно обернулась, прижимая руку к груди. — Прости! Я тебя разбудила?
— В чем дело?
— Искала свитер, — сказала она, стуча зубами. — Я замерзла.
На ней была только футболка, доходящая до середины ляжек. Переступая босыми ногами, девушка руками обнимала себя за туловище. Она казалась маленькой и беззащитной. Все это, против воли, рождало в Заке неодолимое побуждение укрыть, защитить, быть покровителем.
Проклятие!
— Залезай сюда, — сказал он, приподнимая край одеяла.
Ханна подошла, но замялась в нерешительности, глядя сверху на лежащего Зака.
— Здесь у меня тепло, — ободряюще подстегнул он. Даже жарко. Слава богу, она не видит, насколько.
— Но ты просил, чтобы я не смотрела на тебя таким взглядом, а если я залезу, то непременно буду.
— Я постараюсь не обращать внимания. Давай, иди, все в порядке.
Она скользнула под одеяло и улеглась на спину в несколько напряженной позе. Зубы у нее стучали, и в лад им что-то стучало у нее внутри.
— Давай поближе, — мягко убеждал он и, коснувшись бедер Ханны, начал переворачивать ее на бок, спиной к себе. Потом придвинул поближе, прижав ее спину к своей груди, чтобы согреть. Вмиг забыв о собственной усталости, Зак принялся водить рукой вдоль ее дрожащего тела.
Постепенно девушка начала расслабляться, несколько раз глубоко вздохнула и теснее прижалась к нему.
— Как здорово, — пробормотала она.
До этого момента Заку удавалось держать себя в узде, не выходя за рамки утешения и ободрения.
В основном удавалось.
Но при звуках ее пленительного голоса, да еще при том, что нижняя часть ее туловища касалось той части его тела, которая жила своей собственной жизнью, все спокойствие мигом улетучилось.