Но ничего этого не было…
Дальнейшие действия были отработаны и не требовали каких-либо дополнительных пояснений. Четверки превратились в пары — как в авиации, ведущий и ведомый. Сектора поиска были поделены заранее — на глубине нет времени согласовывать действия, твоя жизнь измеряется количество кислородной смеси в твоих баллонах.
Агостини шел в паре с младшим лейтенантом Принсом, их вектор поиска был северным — то есть, они повернули назад. Агостини плыл выше и левее капитана, прикрывая его с самого незащищенного борта, сам постоянно оглядывался назад — противник если и будет атаковать, он постарается атаковать сзади и скорее всего сверху, падая на жертву как хищная птица и целясь в шланги дыхательной системы. Но тут никого не было — а было только грязное, захламленное дно. Лейтенант слышал, что когда тут произошла исламская революция — какие-то роскошные машины вывозили на шаландах на фарватер и сбрасывали их в воду вместе с владельцами, запертыми внутри. Правда это или нет — энсин не знал, но поверить было можно.
Левее. Еще немного…
Младший лейтенант просигналил рукой — впереди — и энсин обратил свое внимание вперед. Мельком глянул на время — они уже почти доплыли до так называемой промышленной зоны, то есть места, где грузятся танкеры.
И ту он увидел ее. Ему даже проще было увидеть ее, потому что он плыл выше и обзор у него был чуть получше. Сначала ему показалось, что это подводный трубопровод, потом — что это брошенная декомпрессионная камера, но потом он понял — нет, это то, что они искали.
Иранская подводная лодка!
Было удивительно видеть, насколько она маленькая. Она была на порядок меньше современного атомного ракетоносца — кургузая, не покрытая толстым слоем гасящей лучи локаторов резины, с на удивление маленькой рубкой она лежала на боку, перископ был в походном положении и не было заметно, что ее корпус каким-то образом поврежден. Энсин еще раз взглянул на часы и на компас, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, где они находятся. Получалось, что лодка была едва ли не у самой промышленной зоны. И что она тут делала — непонятно.
Потом вдруг он понял, что не так с лодкой — один из люков у нее был открыт. Не сорван взрывом — а именно открыт. Было такое ощущение, что лодку затопили, и команда покинула ее.
Младший лейтенант обернулся, несколькими жестами объяснил, что нужно делать. Плавучие платформы они оставили у буя, надо обозначить новое местоположение лодки маяком, потом вернуться. Вполне возможно, что лодку стоит не взрывать — а поднять. Если она в таком хорошем состоянии — это прекрасный материал для изучения. Лодка не русская, он видел русские лодки и знал, что они больше и обязательно покрыты слоем черной резины. Видимо, это северокорейская лодка, они их делают на две или на шесть торпед, маленькие жестяные корыта, примитивные — но по зазевавшемуся противнику, в мирное время — предельно эффективные. Такие лодки покупают те, у кого мало денег и много смертников, недавно две такие его сослуживцы обнаружили в южной Мексике. Вместо торпедных аппаратов там были емкости для перевозки пакетов с героином.