Завернувшись поплотнее в халат и пригладив волосы, она подошла к двери и спросила:
— Кто там?
— Грант, — ответ был коротким и резким. Судя по тону, ей предстояла еще одна, исполненная горечи, обвинительная сцена.
Келли не знала, выдержит ли она ее в столь ранний час, но дверь сотрясалась под ударами Гранта, и она понимала, что деваться ей некуда. Пусть уж он войдет и они покончат со всем этим.
Заставив себя улыбаться, она открыла дверь.
— Боже, еще так рано, а вы уже на ногах. В чем дело?
— Вы прекрасно знаете, в чем дело! — сказал он, размахивая газетой перед ее лицом. — Этот… этот кусок дерьма!
Келли, собрав последние силы, произнесла:
— Прелестно, не правда ли? Думаете, мы можем подать в суд?
— А на каком основании? — возразил Грант. — К сожалению, большинство из написанного правда. Он просто так подал факты, чтобы они стали сенсацией. Что я хотел бы знать, так это то, черт возьми, как он узнал про нас?
— Ну уж не от меня, если это пришло вам в голову.
— Он был в вашем офисе вчера днем, — сказал Грант бесцветным голосом.
— Да. И явно хотел выудить что-нибудь этакое, пока я не сказала, что не буду отвечать на вопросы, касающиеся наших переговоров. Затем, уже уходя, он бросил свою гранату. Он прямо спросил меня, есть ли у нас с вами связь.
— И что вы ответили?
Келли в отчаянии воздела руки и пошла через комнату. Повернувшись к Гранту, она огрызнулась:
— Что, черт побери, вы думаете я ему сказала? Я сказала, что это не его собачье дело.
— Очевидно, он принял это за подтверждение.
— Возможно, — насмешливо согласилась она.
Неожиданно выражение глаз Гранта смягчилось. Он вздохнул и запустил пальцы в свои и без того растрепанные волосы.
— Прости меня, Келли, для тебя это было нелегко, да?
Неожиданный поворот в его отношении, сочувствие, которое слышалось в его голосе, застали Келли врасплох.
Она посмотрела ему в глаза и та внешняя броня, которая помогала ей держаться, почти дала трещину. Она грустно усмехнулась:
— Да, хорошим началом дня это не назовешь, — и это лишь в очень-очень малой степени соответствовало действительности.
— Келли, — сказал он мягко и, сделав шаг навстречу, протянул к ней руки. Мгновение поколебавшись, она оказалась в его объятиях, она так нуждалась в утешении, которое, Келли знала, найдет в них. Так они и стояли несколько минут, тесно прижавшись друг к другу, их сердца бились почти в унисон. Наконец, Грант заговорил:
— Я действительно сожалею, что все так получилось, — прошептал он, его дыхание, как легкий теплый ветерок, ласкало ее шею. — Я настолько разозлился из-за всей этой истории, что даже не подумал, каково тебе. Я-то привык, что моя частная жизнь обсуждается во всех городских газетах. Мне это противно, но со временем привыкаешь; проглатываешь вымысел вместе с фактами и плюешь на все это вместе.