— Боюсь, я не настолько благоразумна и готова собрать на него материал, а потом распять его в нашем вечернем выпуске новостей.
Грант улыбнулся ее воинственности:
— Ты знаешь поговорку — «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав».
— Знаю.
— Забудь об этом, леди-босс, — сказал он, гладя ее по волосам. — В нашем бизнесе это пользы не приносит. Нанесение ответных ударов, за исключением случаев, когда вас серьезно оскорбили, только продлевает тему, удерживает ее на газетных страницах, а публика рада поглощать все новые и новые скандальные подробности.
— Существует один надежный способ прекратить все домыслы, — сказала Келли.
— Какой именно?
— Ты мог бы подписать свой контракт, — сказала она мягко, рассчитывая на то, что Грант хочет прекратить публичное копание в своей личной жизни так же сильно, как и она, и поймет логичность этого предложения. В то же мгновение, хотя он и обнял ее сильнее, она поняла, что ошиблась. Грант разжал руки, черты его лица превратились в холодную, твердую маску, что, как она знала по предшествующему опыту, предвещало взрыв гнева.
— Так, так, — с горечью сказал он, — значит, это был очередной ход в игре, которую вы с Линдоном затеяли. Подумать только, что я был уже готов искренне посочувствовать тебе. Мне следовало бы знать, что ты слишком сильна, чтобы позволить такому пустяку, как разглашение на страницах газет твоей личной жизни, расстроить тебя. Ну ты и актриса!
Келли вздрогнула от боли и гнева, которые слышались в его голосе.
— Ты ошибаешься, — произнесла она тихо, пытаясь сгладить неприятное впечатление, которое произвело ее не вовремя высказанное предложение.
Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но видя, что он отшатнулся, не стала этого делать.
— Я просто подумала, что если бы ты подписал контракт, мы могли бы покончить со всем этим прежде, чем это разрушит… разрушит все.
— Все — это имеется в виду твоя карьера?
— Все — имеется в виду нас! — возбужденно поправила она. Она почувствовала на какой-то миг, что сейчас расплачется, слезы внезапно застлали ей глаза, но она не хотела сдаваться, потерять над собой контроль в такой ответственный момент. Скорее всего Грант заподозрит, что слезы — это еще один новый прием. «Сначала докажи, а потом плачь, сколько влезет», — говорила она себе.
Он пристально смотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что наши отношения — единственная вещь, которая имеет для тебя значение? — спросил он спокойно.
Чувствуя ловушку, Келли твердо ответила:
— Да.
— Тогда отойди в сторону и пусть кто-нибудь другой ведет переговоры о контракте, Линдон, например. Он и так этим занимается.